МИЛЕДИ (НИКОЛЬ), 46 лет
Москва, Россия
PlennikPalacha
с использованием работ других авторов
***
Крайт все же добился своей цели, и хотя в первые недели его методы воздействий
на отбитого его людьми прямо в момент похищения бандитской группировкой
заказанного бойца и не выходили из зоны «жесть» с сопутствующим
шантажом и удержанием в подвале Клуба, но уже месяц как его новый зверек
наконец принял условия игры и приступил к интенсивным тренировкам. И теперь
Крайт не препятствовал Антону перемещаться по своему заведению, запретив ему
доступ во входную группу и общение с кем-либо на тему своего
принудительно-безвылазного пребывания здесь. При подозрении в попытке нарушить
запрет к нему сразу устремлялись охранники, тут же появляющиеся ниоткуда.
В свободное от тренировок время Антон изучал помещения, персонал и посетителей.
И это место все больше нравилось Антону, даже несмотря на неоднозначность
некоторых развлечений, предоставляемых гостям. Антон принципиально не заходил в
Зеленый и Алый Залы во время торгов и выступлений и решительно не хотел
понимать, что заставляло бойцов продавать себя, как и то, почему некоторые из
них принимали участие в БДСМ-сессиях.
- Они готовы терпеть пытки ради лишней сотни на счету? Как можно позволять
кому-то калечить себя?
- Уж я с тобой согласен! – отозвался на это Волк.
Крайт рассмеялся, глядя на них.
- Альфа-самцы во всей красе! – покачал он головой. – Несгибаемые в своем желании
всегда быть сверху в любой ситуации. Вы готовы взять силой, но не готовы
отдавать, боитесь открыться, показать свою слабость и боль, боитесь
довериться партнеру.
Ваша гордость и пренебрежение к слабостям не позволяют увидеть полную картину.
Страдание и боль очищают, делают сильнее. Помогают справиться со своими
страхами, обрести равновесие и уверенность в себе.
- Я не намерен делать такого! – отрезал Антон.
Крайт улыбнулся.
***
- Ну что, ты готов выйти на Арену?
- Готов! – Антон в последний раз проверил, плотно ли сидят на бедрах штаны и
хорошо ли закреплены на руках бинты. Веки, переносицу и виски он окрасил черной
краской, чтобы сложно было различить черты его лица.
- Раз готов, значит, марш на Арену! – бодро скомандовал Крайт. - И имей в
виду, мы с Дальским ставим каждый на своего гладиатора, и я просто обязан
макнуть Егорушку носом в грязь после своего последнего проигрыша. Так что, если
выиграешь, получишь приличный бонус.
- Постараюсь! – серьезно кивнул гладиатор.
Расправив плечи, он, не колеблясь, прошел через широкие ворота и вышел под
слепящий свет софитов на пока еще девственно чистый, не окрашенный кровью песок
Арены. Шум толпы, приветствующей его, на мгновение оглушил, и, хотя Антон не
видел зал из-за яркого света направленного на Арену, по накатившему на него
гаму он прекрасно понял, что зал заполнен.
****
Тяжело дыша, его соперник лежал на золотистой песочной перине. Еще пытался
подняться, но был в полуобморочном состоянии. Кровь вытекала из рассеченного
уголка его рта и пачкала подбородок. Хмурый Лео стоял над ним, играя желваками.
Мышцы его подрагивали в безумном, бессознательном желании тела добить
противника. В зале над их головами воцарилась давящая тишина.
- Бой окончен! – возвестил конферансье, мигом разорвав ее тяжелый полог.
- Победитель - Лео! Поздравляем победителя!
Зрители, как будто только ждали этих слов, отмерли, захлопали,
засвистели.
Антон, приложив усилие, расслабил, казалось, целую вечность сжатые в кулак
пальцы. Соперник еще немного полежал, а потом сел, тяжело опираясь на
подгибающиеся руки.
***
- Отпустите меня! Я этой бляди сейчас все рыло разукрашу!
Крайт услышал злые крики раньше, чем успел добраться до раздевалки.
Возмущался, судя по характерному шипению, соперник его дикого кошака, Змей,
поэтому он резко прибавил шагу, чтобы не пропустить продолжение шоу, начатого
на Арене.
Несмотря на разбитое лицо, Змей все еще рвался в бой, и четверо гладиаторов с
трудом удерживали разбушевавшегося бойца. Судя по расхристанному виду, до
появления побитой звезды они спокойно переодевались для выступления и теперь,
вместе с удерживаемым виновником переполоха, представляли собой довольно
интересную композицию в монументальном стиле. Все это было похоже на пьяную
ссору полуобнаженных античных богов, нажравшихся амброзии.
- Кто бы говорил! Лучшая блядь заведения! – холодно парировал Лео, собиравшийся
в душ в противоположном углу комнаты.
Недалеко от места боевых действий, опираясь спиной о шкафчик, расположился
Дальский. Он с не меньшим любопытством следил за разборкой и, кажется, не
спешил вмешиваться и защищать своего подопечного.
Не имея возможности навредить физически, Змей вдруг резко втянул воздух и
прицельно плюнул в сторону врага. Тот не успел уклониться от неожиданной подлой
атаки, и плевок, смешанный с кровью из разбитого рта Змея, растекся у него по
торсу. Лео зарычал и бросился вперед. Не участвовавшие доселе в разгоне
дерущихся гладиаторы перехватили его на подлете и потянули назад, не давая
вцепиться сопернику в глотку. Монументальность композиции стала просто
зашкаливать.
- Убью тварь! – орал Антон, вырываясь из рук бойцов.
- Ну и что тут у вас? – спросил Крайт у Дальского, неотрывно следящего за этим
соревнованием, похожим на перетягивание каната.
- Ничего особенного, – отмахнулся тот, даже не взглянув на хозяина Клуба. -
Змей после разборки возненавидел Лео до глубины своей змеиной души и готов,
судя по всему, ослепить его. Или, в крайнем случае, заплевать до смерти.
- М-да, не ожидал я как-то, что после всего лишь первого боя они так
сцепятся.
- Сегодня змеиная гордость и достоинство получили сильный удар под дых. Твой
Антон сделал его почти всухую.
Крайт хмыкнул.
- Змей-то уже порядком расслабился за эти недели, не видя достойных соперников,
и поплатился за самоуверенность, – хозяин Клуба задумчиво потер подбородок. –
Интересно, что кошак ему сказал?
- В раздевалке ничего почти, а вот на Арене… Дальский повел плечами.
- Ты тоже заметил, как змеёныш под конец остервенел? – тихо спросил Крайт. -
Малыш был прямо какой-то сам не свой. Похоже, на Лео вселенский пофигизм ему
изменил.
- Такое бывает, – кивнул Дальский. - Видишь человека первый раз в жизни, а уже
инстинктивно хочешь его прикопать, и поглубже.
- Это, типа, как у нас с тобой?
Дальский повернул голову и внимательно посмотрел на Крайта.
- Я думал, мы уже прошли этот этап, – с прохладцей в голосе заметил он.
- Прошли! – согласился Крайт, теперь мы просто чисто инстинктивно и по старой
привычке обуваем друг друга на деньги при первой же подходящей возможности.
- Не без этого, – спокойно признал после недолгой паузы Дальский, отстраненно
созерцая битву закованных в живые кандалы богов.
Крайт тоже обратил свое внимание на сыплющих ругательствами бойцов. Змей и Лео
все еще самоотверженно пытались добраться друг до друга.
- Так, пора прекращать этот цирк.
Крайт спокойно прошел к уже намечающейся общей свалке и смело втерся между
противоборствующими сторонами. Размахнулся и со всей силы хлестнул ослепленного
яростью Лео по лицу. Тот отшатнулся, замер, недоуменно моргая. На секунду
ослабил напор, и удерживающим бойцам удалось отодвинуть его от Змея.
Крайт все так же спокойно развернулся к Змею и вскинул руку для удара. Иван тут
же, как по команде, отпрянул сам и тоже застыл, испуганно глядя на владельца
Клуба. В раздевалке наконец-то воцарились тишина и относительный порядок.
- Очаровательно! – процедил Крайт. На Арене можете мозги друг другу вышибить,
но чтоб вне Арены я этого не видел. А теперь за нарушение дисциплины, Иван, ты
отправляешься в Алый зал, а ты, Антон после следующего боя, - в Зеленый.
Дальский же не выказал неудовольствия от распоряжений Крайта в отношении своего
бойца, который при упоминании Алого зала заметно побледнел и опустив голову
проследовал за кивнувшим ему на выход молчаливым Станиславом.
***
Смыв с себя кровь и песок Арены, Антон отправился разыскивать Крайта. Он нашел
его в казино.
- Что со Змеем?
- Ты, правда, хочешь это знать? – Крайт глянул на часы и встал из-за стола, -
Пошли! Пока Гора нет, покажу тебе кое-что.
Они спустились на подземный уровень здания и пошли по коридорам. Когда Крайт
подошел к высоким двустворчатым дверям, Антон определил: - Мы идем в Алый зал!
«Да!» – кивнул Крайт.
Он открыл дверь и пропустил Антона вперед, а затем, довольно ухмыляясь, сам
зашел внутрь. В зале было темно, и лишь сцена была освещена софитами.
Расслышав хлесткие удары и приглушенные вскрики, Антон тут же остановился,
кривя губы от отвращения, но Крайт ловко ухватил его под руку и с неожиданной
настойчивостью поволок к свободному столику. Усадил в кресло и сам уселся рядом.
Улыбнулся побледневшему бойцу и, протянув руку, ухватил за подбородок, усилил
нажим и мягко принудил Антона посмотреть на сцену.
Обнаженный мужчина был подвешен за крепкие, играющие мышцами руки на растяжке
прямо посреди сцены и так же были оттянуты в стороны его ступни. Вид сбоку
позволял Антону разглядеть, как напряжены его мышцы и как они подрагивают при
каждом сильном ударе.
Хмурый Станислав, одетый в черные штаны и черную кожаную жилетку, прикрывающую
его мощный торс, хлестал мужчину плетью, медленно обходя свою жертву по кругу.
Умело клал удары, и даже от дальнего столика Антону было прекрасно видно, как
четко ложится плеть на слегка загорелую, блестящую испариной кожу, и как
равномерно расцветают под воздействием кожаных ремешков длинные алые
полосы.
Подвешенный хрипло и мученически вскрикивал. Отчаянно вскидывал голову при
каждом поцелуе плети. Извивался, но не мог уйти от ее жалящих прикосновений. В
зале царила тишина, прерываемая лишь свистом орудия пытки и вскриками
истязаемого человека. Доносилось едва слышное, учащенное, возбужденное дыхание
кого-то из посетителей.
- Бля-я! – выдавил Антон.
Крайт тихо, почти зловеще рассмеялся. Антон вскинул глаза и увидел, что
владелец Клуба смотрит на сцену уже поплывшим жадным взглядом. Похоже, все,
что там происходило, сильно возбуждало его.
– Открой глаза пошире и смотри! Раз так хочешь все знать!
Гладиатор глубоко вздохнул и, взяв себя в руки, медленно повернул голову к
сцене. Понять, почему Крайта так возбуждают чужие страдания, он не мог. Ему
все, что происходило в свете софитов, казалось омерзительным.
Станислав прекратил обхаживать свою жертву плетью. Щедро огладил большой
пятерней сильно покрасневшую кожу на исполосованной поджимающейся заднице.
Схватился за канат и рывком развернул подвешенного лицом к залу. Из полумрака
послышались восторженные хлопки, а Антон вцепился пальцами в край стола.
Змей. Удивился как не приметил раньше его отличительного знака. Ведь все тело
подвешенного было обнажено, и вытатуированная огромная змея частично
просматривалась, пусть и под неудобным для взгляда Антона углом. Должно быть,
его сознание само по себе отрицало мысль о том, что практически непобедимый на
Арене Змей может беспомощно висеть на крюке перед несколькими десятками
пожиравших его глазами зрителей.
Змей висел, сомкнув свои черные ресницы. Дышал открытым ртом, и вид у него был
такой спокойный, как будто мысленно он находился сейчас в совершенно другом
месте. Антон даже на миг подумал, что он ненароком заснул, несмотря на
неудобную позу и все то, что проделывал с ним Станислав. Но тут же отметил,
как блестит испариной его лоб и как, в противовес выражению его лица,
судорожно вздымается и опадает его грудная клетка при неглубоком паническом
дыхании. На самом деле, не так-то просто давалось Змею это наигранное
спокойствие.
- Я знал что ты извращенец, но что настолько...
Крайт скосил взгляд, но промолчал.
А Станислав прошел вглубь сцены и взял с круглого столика длинную тонкую палку.
Затем вернулся к висящему над полом Змею, замахнулся и обрушил удар на его
бедро. Змей распахнул глаза, вскрикнул, и кричал при каждом последующем ударе.
Зажмуривал глаза что есть мочи, и из-под ресниц катились, смешиваясь на щеках
с потом, крупные слезы. Выражение его обычно насмешливого лица было в этот
момент настолько страдающим, что Антон, потрясенный этим унижением всегда
такого дерзкого соперника, резко вскочил на ноги. Не осознавая своих действий,
двинулся было к сцене, но его крепко ухватили за руку и сжали до боли
кисть.
- Куда пошел? – прошипел Крайт. Он дернул Антона назад и насильно усадил на
стул. - Тебя на сцену никто не приглашал.
- Как так можно? – пробормотал Антон. – Ему же… больно!
- Конечно, ему больно, - фыркнул Крайт. – В том и весь смысл.
- Зачем вы с ним так? – подавленно прошептал Антон. - Это из-за той драки в
раздевалке?
- Какой ты наивный!
Антон сжал ладони в кулаки и уставился на них. Крайт заметил его нервный жест и
успокаивающе положил ладонь на его руку.
- Теперь все! – заметил он, когда Станислав опустил палку. Его больше не будут
пороть… По крайней мере на публике.
Крайт подозвал к себе одного из официантов, разносящих напитки.
- Кто купил Змея? – тихо спросил Крайт.
- Ставка господина Бесенова оказалась самой высокой, – отчитался официант.
- Сколько?
- Двадцать.
- Бесенов. Надо же! – покачал головой Крайт. Еще и так раскошелился! Зацепила
его наша звезда, нечего сказать!.. Надо проследить, чтобы он не
переусердствовал. А Змей ведь сам не остановит. Будет терпеть до
последнего.
Антон, наблюдавший с сурово поджатыми губами за тем, как Мастер быстро и
аккуратно опускает Змея на пол, медленно повернулся к Крайту.
- Это еще не все? – подавленно спросил он.
Крайт без своей обычной улыбки честно посмотрел ему в глаза. - Для публики –
все! А для него, - кивнул он в сторону сцены, – боюсь, основная работа только
начинается.
- Он будет его трахать?
- Тут как пойдет, – пожал плечами Крайт. - Сессия не всегда заканчивается
трахом. Иногда клиенту достаточно даже банальной порки рукой, чтобы получить
полное удовлетворение.
- Это мерзко!
- Ты повторяешься.
Мастер развязал Змея и тот, сбросив путы, переступил через них. Гордо вскинул
голову, встряхнув влажными потяжелевшими волосами, и посмотрел в темный зал.
Похоже, он совсем не стеснялся того, что стоит обнаженным перед
зрителями.
Из зала снова полетели овации и Змей чуть опустил подбородок. Затем из темноты
вышел худощавый загорелый мужчина лет сорока с резкими, подчеркнутыми глубокими
мимическими морщинами чертами лица. Он пошел к Змею и в каждом его движении
сквозило нескрываемое нетерпение. Аккуратно ухватил Змея за плечо и повел прочь
со сцены.
- Херовый из него саб! – заметил Крайт. – Сколько не лупи - хрен прогнешь его
под себя по-настоящему! Зато таких очень азартно ломать. Каждый клиент думает,
что он-то точно сумеет. Но Змей не любит боли, и подчинить его таким способом
невозможно... Пойдем! Тебе явно надо выпить.
***
- Хочешь посмотреть на них? - тихо предложил Крайт. Антон посмотрел ему в глаза
долгим холодным взглядом.
- Да! – ответил он, и Крайт расплылся в понимающей улыбке.
Когда они наконец-то добрались до нужной двери, Антон готов бы задушить
владельца Клуба. Крайт открыл неприметную дверцу и пригласил Антона войти. Тот
шагнул в темноту и уставился на большое панорамное стекло. Крайт протиснулся
следом и запер дверь.
Комната была наполнена гулкой пустой темнотой, а вот за стеклом все было
насыщено мягким интимным светом. У стекла стоял Станислав и внимательно наблюдал
за тем, что происходило в соседней комнате.
- Как он? - Крайт подошел к единственному в комнате креслу и по-хозяйски уселся.
Нажал что-то на подлокотнике, и в темноте зазвучали громкие надрывные стоны и
ритмичный посвист плети.
- Все нормально, - ответил Станислав. - Господин Бесенов излишне перевозбужден,
но пока держит себя в руках.
Несмотря на утверждение Мастера, Антон не видел здесь ничего нормального.
Обнаженный Змей висел как раз напротив панорамного окна. Его руки были жестко
заломлены за спину и связаны сзади, и натянутая от его кистей к потолку белая
веревка была прикреплена к крюку. Его ноги едва касались пола, и Змею
приходилось изогнувшись стоять на кончиках пальцев. Он всем телом вздрагивал от
каждого хлесткого прикосновения плети, но веревка не позволяла ему уйти от
пытки. Его лицо было искаженно страданием, а глаза крепко зажмурены.
- Нормально? – тут же взвился Антон. Да этот маньяк пытает его!
Крайт закатил глаза, а Станислав смерил Антона мрачным взглядом. Тем временем
поровший Змея голый мужик опустил плеть и подошел к своей живой игрушке
вплотную. Прижался к нему всем телом, схватил за волосы и дернул его голову
назад. Змей вскрикнул, и мужчина, довольный мукой в его голосе, прижался
щекой к виску. Широко лизнул скулу, собирая языком капельки пота. - Сладкий
мальчик! - горячечно прошептал он.
Змей отчаянно попытался отстраниться, но садист схватил его за бедро и еще
крепче прижал к себе. Гладиатор распахнул глаза, снова закричал, изогнулся
дугой, и Антон понял, что тяжело дышащий извращенец медленно входит в
него.
- Нет! Пожалуйста, нет! - Змей бился, пытаясь уйти от проникновения, но
мужчина не слушал его просьб. Наоборот, резко насадил до конца и сразу начал
лихорадочно двигаться.
- Вы что, не видите, он же не хочет этого! Остановите его! – Антон шагнул к
стеклу и ударил бы по нему со всей силы, но его кулак перехватили, сжали так,
что всю руку до плеча прострелила боль. Антон резко обернулся и смерил бешеным
взглядом державшего его Станислава. Тот покачал головой и отпустил его руку, а
Крайт улыбнулся. - Дурашка ты! Сам посмотри - у Змея стоит.
- Нравится тебе! - зло шипел Бесенов, – вижу, что нравится!
Внезапно накрыл ладонью шею Змея и начал сжимать пальцы, душа его. Змей
захрипел, пытаясь вдохнуть воздух.
- Станислав! - хлестнул голосом, словно ледяной плетью, Крайт.
- Все нормально, - невозмутимо ответил Мастер. - Бесенов себя
контролирует.
- Смотри мне! Головой ответишь, если с ним что-то случится.
В следующее мгновение Змей забился, закричал так, будто его на кол сажали, и
забрызгал спермой собственную грудь.
- Шлюха! - зарычал мужчина, размашисто ударил бедрами, со смачным шлепком
вставил член до конца и укусил Змея за плечо рядом с ключицей. Замычал ему в
шею, не разжимая зубов и закатывая глаза.
Антон, кипел гневом, сжав кулаки. Казалось, что еще немного, и он ударит
Крайта, но потом отвернулся, рванул дверь на себя и вылетел в коридор.
Крайт остался сидеть в кресле, наблюдая за тем, как пришедший в себя после
временной отключки клиент отлип от Змея и осторожно повернул его лицо к себе.
Вгляделся в заплаканные темные глаза и нежно поцеловал его искусанные губы.
- Спасибо тебе! – прошептал он. Трепетно погладил усталого Змея по спине и
отошел к стулу, на который была свалена его одежда.
Крайт побарабанил по подлокотнику пальцами и отключил звук. - Они, кажется,
закончили, – посмотрел он на Станислава. – Сними Змея с дыбы и помоги привести
себя в порядок. Станислав кивнул.
***
Почти сразу после окончания боя два абсолютно бесстрастных охранника вывели
победителя на сцену Зеленого зала. Они удерживали Лео за скованные сзади руки.
Гладиатор посмотрел в зал и ему бросился в глаза пожирающий его взглядом молодой
красивый араб.
Тело бойца пронзило судорогой, все его мышцы напряглись разом, готовые дать
отпор ненавистному действу. Он рванулся вперед от удерживающих его рук, но
готовые к такому повороту сопровождающие среагировали в то же мгновение,
одновременно один сдавил в захвате, а второй метко ударил в солнечное
сплетение, так что скованный боец задохнулся, сложился почти пополам. Упасть
ему не дали.
«Определенно, мой конвой причиняет мне добро и наносит благо».
Поднимая голову Лео услышал сквозь гул голос конферансье: «Уважаемые
господа! Этот лот может быть приобретен только нашими прекрасными леди!»
Он вычленил самодовольное лицо Крайта, улыбавшегося ему улыбкой чеширского кота
и вернул ему презрительную усмешку.
А потом все смешалось в его воспаленном мозгу. Торги остановились на пятнадцати
тысячах. Довольно привлекательная по его оценке женщина лет тридцати пяти ради
обладания таким гладиатором рассталась с кучей зелени и теперь с ее лица не
сходила радостная улыбка.
- Ты можешь называть меня Инга, - сказала она, когда охранники подвели к ней
бойца, и, ловко подхватив под локоть, потянула за собой свой выигрыш.
Когда они покинули зал Аукциона, им навстречу вышел Станислав. Поклонился даме
и указал рукой направление к их апартаментам.
Антон глубоко вздохнул, собираясь с силами и прошел в комнату. Станислав
проводил его взглядом и сел в кресло перед окном. Положил руки на подлокотники и
приготовился наблюдать за разворачивающимся перед ним действием.
С ключом, полученным перед самой дверью от Станислава, Инга легко справилась с
оковами своей только что купленной игрушки.
***
Нежные, едва ощутимые прикосновения пальцев, оглаживающих его тело. Смоченное
в теплой воде очищающее его от крови и грязи полотенце, мягко скользящее по
обнаженной коже. Антон трепетал под прикосновениями этой женщины, отмывающей
его тело. Закрывал глаза, когда та наклонялась и нежно целовала его ссадины,
будто пыталась забрать боль своими губами.
- Такой красивый! – шептала она. – Такой чувственный и сильный!
Антон низко застонал, ощутив, как губы охватывают головку его напряженного
члена. Изогнулся, пытаясь продлить эти упругие скольжения по отвердевшей плоти.
Инга знала толк в ласках, и гладиатор, наслаждаясь ими, забыл на время о том,
что Крайт фактически заставил его участвовать в этом Аукционе.
- Ты будешь плакать от счастья в моих руках! – прошептала Инга, лаская языком
его сосок.
Эта ласка вымыла из головы бойца все плохие мысли, и он прогнулся сильнее,
чтобы быть ближе к ласкавшему его рту.
- Нет! – прошептал он, зажмурив глаза.
- Будешь! – с уверенной улыбкой парировала женщина.
***
Когда к Станиславу заглянул Крайт, вопросительно подняв бровь, тот
протянул:
- О, нет! Я проверил! Твоего Тоху не истязают. Она восхищается им как воином,
и ебется с ним нежнее, чем ебалась бы с цветком лотоса.
***
Ловко соскочив с кровати, Инга бросила ему пакет.
- У меня сейчас дела, предлагаю тебе прогуляться со мной, - и испытующе
посмотрела ему в глаза. В пакете лежала новая одежда.
И Антон не стал раздумывать. Он почувствовал, что бесконечно устал быть
вырванным из своей прежней жизни, устал от ускользавшего от его понимания
Крайта, проявлявшего то ничем не оправданную жестокость, то заботу, его
дурацкого Клуба, злобы Пса. И у него давно не было женской ласки и простого
человеческого тепла.
Вместе с тем, он был уверен, что никто его не выпустит отсюда, но с мрачной
решимостью кивнув головой, скрылся в ванной, а когда вышел, натянул капюшон
толстовки на голову, и направился вслед за Ингой к выходу. К его немалому
удивлению, охранники лишь скользнули по ним взглядами, и двери Клуба
беспрепятственно открылись перед ним.
Инга направилась к припаркованному тонированному внедорожнику и Лео не осталось
ничего, как скользнуть на пассажирское сиденье, пока его хозяйка устраивалась
за рулем. Машина уже выехала со стоянки, когда на шею откинувшегося на сиденье
Антона надавили холодом металла чьи-то сильные пальцы, а на лицо легла тряпка
со знакомым ему запахом.
«И здесь ничего хорошего».
***
При всем желании я не мог бы сказать, сколько нахожусь в этой темнице. Минуты,
часы, дни – все слилось в болезненную бесконечность, прерываемую лишь
кратковременными передышками.
Я в аду. В тюрьме, где даже стены давно оглохли от нечеловеческих криков.
Сговорились они все что-ли замуровать меня в своих подвалах? И когда это Господь
потерял меня со своих божественных радаров…
Удостоверившись, что я наблюдаю за ним, тот, кто назвался Себом произносит: –
Курт! Ну у нас просто праздник!
«Курт!!!» - Это было из другой жизни и это было… больно. И что все
это значит?
Я напрягаюсь, не решаясь даже предположить, что это может быть за праздник и
чем его собирается отметить этот самый Себ. Что это будет? Новая извращенная
пытка? Меня будут резать? Или располосуют спину причудливым узором кнута?
Но теперь, кажется, похитители решили меня, наконец, просветить, для чего
этот цирк. Надо же, со мной уже разговаривают!
- Целых два месяца охоты. Ну, наконец, ты у меня в гостях!
- Как я понимаю, без права покинуть гостеприимного хозяина?
Не удостоив пленника и взглядом, Себ, порывшись в горе орудий для пыток,
выбирает две штанги с двумя ремнями и кольцами на каждой:
- Их смыкают на руках и ногах заключенных и закрепляют на цепи. Человек
оказывается на привязи, почти без движения, скованный и беспомощный.
Перекладывает их из руки в руку, примеряется и, наконец, поворачивает голову
в сторону своего подручного:
- Как идея?
- Ну, я ожидал большего.
- С таким упрямством без большего не обойтись.
И вновь обращается ко мне:
- Ответь на мои вопросы и тебе больше не придется все это терпеть.
- Сволочь! - срывается с губ, раньше, чем я успеваю подумать.
Тут же приходит боль. Те, кто стоят рядом, сильны и точно знают куда бить.
Устоять невозможно, борьба неравна и заведомо ясно кто выйдет из нее
победителем. Я снова падаю, чувствуя, что сверху навалился кто-то сильный и
тяжелый. Не вырваться, не скинуть…
- Сдайся, - шипит Себ, скрутив руки, распяв на грязных плитах своего
поверженного противника. Ты сгниешь тут… Никто не поможет…
***
Антон прекрасно помнит уроки, которые ему преподнес военный опыт.
Всплеск адреналина, усиливший дрожь во всем теле – не более чем результат
болевой вспышки. Не повод для беспокойства, по сравнению с кровавым пожаром
алых маков.
Не повод для беспокойства и сумасшествие в глазах очередного ублюдка,
вздернувшего его на дыбе, надеющегося получить сведения о бывшем командире его
группы. Таким примитивным способом…
Черта с два.
***
…Исходящей алыми каплями крови из разомкнувшихся краев раны, раздвинутых
бритвой на ключице, кажется неправдоподобно мало даже для того, чтобы начать
говорить. Курт усмехается.
Когда тяжелый кулак амбала в маске проезжается по его скуле, он лишь шумно
втягивает воздух. Волк бы им определенно гордился. Возможно. Если бы только
Крайт успел...
- У тебя плохо получается пытать людей, мразь... особенно бывших военных, -
Курт сплевывает кровь из разбитых губ, стараясь сфокусировать взгляд на своем
палаче. Вздернутые на дыбе руки начинают больно затекать. Он знает, что скоро
затекшие мышцы начнут пронзать судороги, причиняя большие мучения.
«Поторопись, Крайт... Заставь свои вездесущие камеры отработать иную
задачу, чем помощь в наблюдении за твоими зверушками. Я стойкий, но не
железный, черт возьми...»
- А у тебя плохо получается говорить, - фраза палача сопровождается очередным
ударом в живот, справа. Курт чувствует, как внутри расцветает кровавый цветок,
края рассеченной на ребрах кожи расходятся и кровь усиливает течение, заливая
штаны.
- Так что было в материалах расследования? Ведь ты видел их. Советую быть более
разговорчивым, для твоего же блага, - голос звучит слишком нереально, не
по-человечески, заставляя съёжиться.
Ржавое холодное лезвие проезжается на этот раз по щеке и спускается к горлу,
слегка задевая кожу. Курт представляет, что сейчас на нем появится кровавая
карта неизведанной местности, но не выдает себя ни единым звуком, когда
очередная доза адреналина заставляет сжаться сердце.
- Не надейся…
Он вспоминает Змея и улыбается. Крови во рту вперемешку со слюной должно
хватить, чтобы сделать плевок в лицо этой мрази.
Следующий за этим удар в живот складывает пленника пополам, несмотря на то что
он в подвешенном состоянии. От боли удается сосредоточится и вспомнить себя
только через несколько секунд, когда сходит первая безумная волна.
Мерзкий дьявол подтягивает еще несколько звеньев цепи и дышать становится совсем
уж трудно.
***
На что эта скотина надеется?
Эта тварь не знает, как это - когда физическая боль ничто по сравнению с
душевной болью, оттого что ты беспомощен… Ты против воли оставляешь там часть
себя, надеешься забыть все как страшный сон, не отпускающий тебя глухими
ночами…
Ничто и никто никогда не сможет лишить Антона этих воспоминаний, этих дней и
ночей, проведенных в пыли жаркой пустыни.
Эти маки, чёрт бы их побрал, будут преследовать его до конца дней, сжигать в
своём пламени его душу, не отпустят, не помилуют, не снизойдут…
***
Курт задыхается в надсадном кашле. Кажется, задеты ребра. Все плывет перед
глазами, к горлу подкатывает тошнота.
...и чертова селезенка…
«Крайт, где тебя носит, черт бы тебя побрал?!»
Рук он уже не чувствует. Внизу собирается большая лужа крови. Его собственной.
Плохо.
- Так на чем мы остановились?
- …
- Говори громче, я тебя не слышу, - рука палача вздергивает подбородок Курта,
а он сам приближается к лицу, желая расслышать уже ставший почти шепотом
голос.
- Мразь...
Пленник с ненавистью смотрит через отверстия в глаза человеку в маске, пытаясь
пошевелить затекшими конечностями. Он понимает, что шансы оказаться живым к
тому времени как его найдут ничтожны.
Его палач становится сбоку, почти вплотную. Широко расставив ноги, прижимает
левую к задней поверхности бедра своей жертвы. Левую руку заводит за спину,
почти ее обнимая. Правой разворачивает за удерживающую допрашиваемого пленника
перекладину его корпус немного к себе.
Опуская руку оглаживает ей обнаженные грудь, живот, спускается к паху, но
почти сразу отводит. И молча наносит сильный и болезненный удар в живот.
«… не более трех вдохов в минуту… На выдохе…», - далекие теперь
наставления Станислава проносятся по краю сознания, почему-то так трудно им
следовать.
Через несколько десятков ударов, стоивших закованному пленнику немалого запаса
терпения, задавленных криков и стонов ему надоедает упорство его жертвы и он
трижды пробивает по солнечному сплетению.
Вселенная вновь сворачивается в протокаплю. Сверхчерную, сверхтяжелую. Ни уйти,
ни свернуться. Как много бы он сейчас отдал за возможность согнуться, упасть
пусть и к ногам мучителя, скорчиться на полу, прикрыться, но вытягивающие
тело цепи сильнее плоти. И только мышцы содрогаются непроизвольно.
«Крайт, пожалуйста…»
Себ обходит капитана по дуге, наклонив голову чуть к плечу и вовсю наслаждается
эффектом – жадно следит за трепетанием крыльев носа, жилками, бьющимися на
висках и под глазами, струйкой крови из прокушенной губы и возвращается вновь к
закрытым глазам.
Решив, что ждать взгляда так долго ему не подобает, он отворачивается и
отходит в угол. Делает из большой кружки пару жадных глотков, и выплескивает
оставшуюся воду в лицо пленника.
Жаль не удалось впитать ни капли, подрагивающие губы давно пересохли.
А Себ начинает свою дьявольскую пляску снова.
Размеренные тяжелые удары ложатся по корпусу, по спирали собираясь и
концентрируясь в районе живота, спускаясь к бедрам, вновь поднимаясь к горлу,
некоторые отпускают его голову на свободу.
Краснота потревоженных покровов давно перешла в лиловые оттенки, косые мышцы
вспухли и теперь резко выделялись. Жар тела топит мозг, выливается через глаза
и уши. Следующий час в сознании пойманной в петлю дикой кошки растягивается в
дни и недели.
Не вырваться.
Травмированные до последних волокон мышцы пульсируют. И до того как потерять
сознание и отключиться, Антон ощущает на себе тупые и тяжелые удары взбешенных
кулаков, отделивших мир реальности от забытья.
***
Как много красного…
Удушливый, кричащий, перекрывающий кислород, пожирающий внутренности огнём.
Его так много, кажется, он бесконечен.
Он – воплощение вселенской боли.
Сюда бы сейчас ледяной синевы голубого… или чистоты белого… Охладить, успокоить
этот пожар внутри.
«Жестокие маки, будьте вы прокляты!»
Курту снится, будто он стоит посреди пустыни, охваченный дуновением сухого
ветра, опаляющего кожу. Пустыня и он один, никого поблизости. Безумно хочется
прохлады, хочется живительного глотка, пить…
Голубой, зелёный, прохлада…
Ему нужна прохлада.
Снится, что он стоит на берегу великолепного синего озера, берега которого
поросли маками. Чёртовыми живыми пожарами. Курт пытается обойти их, дотянуться
до синевы вод, но маки не пускают. Обжигают кожу, ударяют по нервам…
С губ срывается стон.
«Глоток, один глоток, пожалуйста! Только один! Пожалуйста!»
Один из цветов милостиво отклоняется, позволяя ручейку из озера течь по
направлению к нему.
«Спасибо!»
Долгожданная влага касается щеки.
Мучительно разомкнув губы, Курт подставляет их под живительные капли.
***
- Все действительно настолько паршиво, как мне кажется? – Антон бы поклялся,
что знает кому принадлежит этот голос. Он узнал бы его из тысячи. – Крайт,
прошу тебя, подержи Курта у себя и не выпускай его больше. Ребята итак работают
по всем возможным направлениям. Заложники вяжут нам руки.
- Мне его так и держать на цепи, он же на меня волком смотрит?
- Пусть этот взгляд видят твои посетители. Гор вон с ума сходит, что он ему не
достался.
- Маки… - шепот гладиатора заставил собеседника Крайта отшатнуться, затем почти
взметнуться в небеса от нахлынувшего облегчения, растянуть губы в широкой
улыбке радости.
Крайт ниже наклонился к своему бойцу: - Антон, что?! Что – маки?
- Они отпустили меня…
Крайт нажал кнопку связи и вызвал Тихона, велев тому не отходить от своего
пациента ни на шаг и немедленно оповещать о необходимом, хотя знал, что
клиника его Клуба была оборудована всем необходимым в высшей степени.
К моменту, как Антон, несмотря на марево боли горевший желанием увидеть того,
второго человека, смог воспринимать свет, он почти с детской с обидой
обнаружил, что дверь за ним уже давно плотно закрылась.
Крайт стоял поодаль с холодным и отчужденным выражением лица.
- Имей в виду, ты сильно разозлил меня и за такую выходку тебя ждет наказание.
Как только Тихон даст заключение, что ты относительно здоров, отправлю
прямиком в руки Станислава. Заодно и твой болевой порог уточним, а то мне
кажется, что ты уже притерпелся к прежнему уровню.
А потом я подвешу тебя в холле на люстру. Хэллоуин скоро! Все думал, как залы
украсить, а тут ты со своей глупостью подвернулся.
_
Другие работы автора:
Ты сделал меня таким
https://bdsmpeople.co/forum/topic45369/
_
2017-03-25 в 05:47
