Институт благородных ведьм - 2. Фемдом. Сериал

Павел, 60 лет

Москва, Россия

КНИГА ВТОРАЯ

ЦВЕТ НАСТРОЕНИЯ ТЕМНЫЙ
Глава первая. «Свиньи они, а не верноподданные»

Говорят, что люди – самые неблагодарные существа на свете. Даже великий Достоевский в «Записках из подполья» определил человека, как существо двуногое и неблагодарное… – думала мадам Екатерина, сидя на своём троне и наблюдая за четверыми парнями, переодетыми в барышень, и вот уже третий час без перерыва убиравшими последний мартовский снег. От парней в девичьих платьях уже валил пар, и горячий пот стекал по их раскрасневшимся лицам. Мадам это очень нравилось, и она явно не спешила разрешать им перерыв. Наблюдать, как вкалывают другие, как известно, одно из трёх основных удовольствий, доступных людям обличённым властью, и всяким прочим людям тоже.

И чем они недовольны? - думала мадам Екатерина. – Их, подлецов, вытащили из тюрьмы, где они давно бы уже (с такими-то милыми мордашками!) были в петушатнике, и всякие волосатые гориллы совали бы свои стволы им в ротики. А здесь они в чистеньких роскошных (особенно этот Кроха – всегда моднявая кокетливая штучка!) платьях, обслуживают милых и добрых девушек, общаются с ними круглосуточно, социализируются, получают всякие полезные навыки и бесценный опыт взаимодействия с противоположным полом. А самое главное – свободно и добровольно готовятся окончательно познать свою половую идентичность и выбрать, кем они хотят стать – тупыми тестостероновыми мужланами, или исправить что-то в себе и обрести внутреннюю гармонию в обществе молодых волшебниц, в качестве их добровольных служанок и компаньонок…

Такие высоконравственные рассуждения всегда очень способствовали душевному комфорту мадам директрисы. Особенно когда она сталкивалась с черной неблагодарностью не только со стороны младших воспитанников (что с них, неразумных, взять-то?), но и со стороны некоторых незрелых барышень, по недомыслию называвших себя светлыми ведьмами!

Вот хотя бы взять последний и наиболее вопиющий пример – праздник проводов Зимы – Масленицу. К Екатерине явилась накануне целая делегация этих самых светлых… Во главе со своей предводительницей. Попросили, как порядочные, разрешения провести соответствующий обряд. Ну всякие там весёлые колдовские штучки, песни, пляски, костёр. Да кто ж против! Пожалуйста, веселитесь, барышни! Ваш, светлый, праздник. Тем более что попросили разрешения взять для сооружения чучела кое-что из одежды прошлой директрисы и она, Екатерина, разумеется, с радостью пошла им навстречу в этом вопросе.

Так они, змеюки, что удумали. Они специально, руководствуясь самыми чёрными намерениями, выбрали из всего оставшегося гардероба Азалии тот самый весенний комбинезон, который ей подарила она, Екатерина, практически со своего плеча! Который, она сама носила! И вот этот комбинезон они набили соломой так, чтобы особо подчеркнуть непомерно толстые бока и арбузоподобные груди этого чучела, хотя по канонам Масленицы оно никогда не имело таких уродливых форм!

На что они так прозрачно намекали в тот момент? Кого хотели изобразить в столь гротескных очертаниях? Кого, они, неблагодарные, сжигали в тот вечер, кружась в лихом танце вокруг этого, практически инквизиторского костра, этого аутодафе, и радостно ловя в свои ладони обжигающие искорки?

Понятно же кого… Её, свою покровительницу и главную воспитательницу. Свою родную директрису. Которую за глаза называют всё-таки (несмотря ни на что) Великой…

А вот поддались же злобному наущению и сожгли! Не пожалели… И кто теперь получается самое неблагодарное существо на планете? Люди или ведьмы?

Им, видите ли, её власть не нравится. Авторитарный стиль управления пансионом их не устраивает. Привыкли при Азалии к бесшабашной вольнице и всеобщему бардаку. И до чего довёл их этот бардак? Сами же страдали больше всех, когда какой-то ничтожный раб вызвал демона и устроил настоящий, неконтролируемый Хаос, едва не уничтожив в междоусобице всё населения школы.

Да, пришлось применить суровые меры, а что оставалось делать? Пришлось кого-то наказать, остальных вразумить, колеблющихся уберечь. Для их же блага! Да что там ходить вокруг да около, - для ВСЕОБЩЕГО блага!

И вот теперь воцарился порядок. Все ходят строем, все сыты и довольны. Никакого хаоса и разгильдяйства.
А проводы Зимы, так называемая Масленица… Ну да, вынудили её, Екатерину, тоже немного поколдовать в заснеженных просторах Маркистана и вот теперь на всю первую половину марта весна отменяется. Получите-распишитесь, как говорится! Будете впредь знать, чьи чучела сжигать и с какими намёками справлять свои праздники.

Зато теперь вашим же невольникам есть чем заняться. С утра уборка снега, выпавшего за ночь, после обеда уборка снега, который успел насыпать днём, а вечером ровнять бордюры и превращать уродливые сугробы в красивые снежные пирамиды – это лично её, директрисы, изобретение. Снежные сугробы правильных геометрических форм! Красота и загляденье!

Да и молодым, здоровым, растущим организмам физический труд на свежем воздухе только на пользу. Меньше будут вспоминать своё преступно-уголовное прошлое, чаще задумываться о необходимости послушания и перевоспитания, почтительнее станут себя вести и побольше покорности появится в их глазах, а то, чего греха таить, некоторые в последнее время были замечены в предерзостных состояниях духа и не восторженном образе мыслей!

Ничего, она из них всю эту крамолу выбьет. Тяжкий труд и строгая дисциплина творят чудеса. Вон как шустро скребут лопатами!
Впрочем, уже не так шустро… Можно, пожалуй, разрешить им немного передохнуть, а то что-то совсем уж запыхались… Её-то Пашка, личный персональный раб личико своё смазливое снегом утирает, а на самом деле втайне этот самый снег жрёт, скотина этакая! А ведь она ему запрещала жрать снег! Не слушается… Ну как тут достичь всеобщей гармонии и благоденствия, когда собственный раб тебя не слушается?

Ясно, как. Только строгостью и последовательным ужесточением режима.
Екатерина поднялась и вышла на веранду. Измочаленные парни тут же рухнули перед ней на колени, втайне радуясь столь долгожданной передышке. Она подошла к ним поближе, и парни склонились к самым её ногам, готовясь, согласно этикету, целовать её высокие шнурованные ботинки.

Да, вот она – власть, вот он – порядок, вот оно – послушание и раболепие. Всё, как она любит, и к чему она так долго стремилась. Азалия, конечно, была самой близкой подругой, но трон, чёрт его побери, очень тесен! И на нём не усидишь вдвоём! Так что пришлось жертвовать многолетней дружбой, но что оставалось делать? Всегда ради высоких целей приходится жертвовать самым дорогим. А дороже дружбы с Азой у неё ничего и не было. Они ведь обе детдомовские…

Да и здесь, в этом пансионе, почти семьдесят лет тому назад, они появились вместе. Ещё и Дорка к ним присоединилась, и Анюта.
Правда, тогда это был не пансион, а спецшкола для «трудных» подростков, точнее неисправимых. Сюда советская власть отправляла тех, кого сажать было ещё рано, а исправлять уже поздно. А они здесь появились совершенно случайно – сюда их привела через весь Маркистан лично Азалия, после легендарной операции «Зарница», когда их – банду взбунтовавшихся деток врагов народа, чуть не постреляла опергруппа КГБ. Это было далеко отсюда, в предгорьях Северного Урала, в Ивделе, на Плотине… Впереди было бескрайнее болото, позади – стрелки полковника Саркисова, а у них один-единственный обрез и пара десятков патронов. И что оставалось делать? Вот и ушли мальчики и девочки в непроглядную топь, не дожидаясь рассвета. Чекисты за ними не сунулись, лишь постреляли вслед ракетницами, да подождали на берегу трое суток на всякий случай. И списали, как погибших при побеге.

А они шли и шли. Сперва неделями, потом месяцами. Всё лето шли, и почти весь сентябрь. Питались грибами и болотными ягодами. Грабили редкие охотничьи домики местных аборигенов. Больше половины навсегда остались там, на болоте. Так Маркистан отбирал себе будущих ведьм и колдунов. И превращал обычных деток в зверьков – хищных, злых и нечеловечески выносливых. А отобрав, наделял разными способностями, казавшимися кому-то сверхъестественными.

Потом пришли сюда, в спецшколу. И в первую же ночь одиннадцать сопливых девочек, и четверо мальчиков из разряда оторви и выбрось, схватились, в этих коридорах и палатах с местными, вырубив свет, чтобы никто из воспитателей даже и не подумал к ним сунуться. Схватились не на жизнь, а насмерть. Местные-то решили, что девочки будут лёгкими и сладкими жертвами. Но зубы, когти, отчаяние и численное превосходство меняют даже самые безнадёжные диспозиции.

Да, они слегка переборщили в ту ночь, зато наутро тут установился стихийный матриархат и местные мальчики, (двое временно лежали в санчасти, им промывали глазки и зашивали прокушенные уши), торжественно принесли присягу на верность дамским традициям сестринства и согласились мыть полы за всех. А стирать девичьи носочки и трусики их заставили уже позже, и в обмен на торжественное обещание не писать на мальчиков по ночам.

Так родилось первое табу - на золотой дождь. Ну как табу… Золотой дождик просто стал высшей мерой наказания. После него несчастный считался навсегда «опущенным», и с ним за стол уже никто не садился. Но применялся «дождик» крайне редко, достаточно было просто угрозы его применения.

А для всех остальных придумали «отречение от воровских понятий под красным знаменем». Девочкам тогда выдавали длинные бордовые юбки, под которые мальчиков и загоняли. Нужно было, встав на колени, и засунув голову под такую юбку, читать унизительную клятву и отрекаться от прошлой воровской жизни. Под всеобщий хохот и издевательские комментарии таких же воровок и малолетних проституток. Отказавшихся от «добровольного отречения» подлавливали по ночам в туалете, гасили свет, и что там происходило никто никому не рассказывал. Просто на следующий день вчерашний отказавшийся сам просился под юбку, внезапно осознав всю пагубность своего прошлого поведения.

Эх, хорошие были времена! - с удовольствием подумала Екатерина, разглядывая затылки склонённых перед ней мальчиков. Кроха, как всегда, носил парик, а у её Москвича уже вовсю росли слегка вьющиеся каштановые волосы. Надо будет обязательно простимулировать ещё разок этот процесс. Уж очень ей запала в душу мечта сделать из Павла полноценную красотку, сероглазую и стройную. Надо будет обязательно разработать её прическу, а также проследить, чтобы талия у него была как можно тоньше, а попка приобрела необходимую округлость и упругость. Тут, к сожалению, без прямого магического вмешательства никак не обойтись. Даже внешние параметры мужского организма просто так коррекции не поддаются. Надо проводить длительную гормональную терапию и долго возиться с внутренним состоянием парня. Но это ничего, это весьма приятные хлопоты.

Такие метаморфозы Екатерина очень любила проводить и превращать гордых и стройных пацанов в послушных и грациозных девушек. Чтобы потом держать их подле себя в столь пикантном виде. А на Павла она теперь имела совершенно определённые планы, особенно после того, как эта выскочка Стеша бросила ей столь беспардонный вызов. Мальчик будет её личным призом в столь необычном поединке.

Грациозным движением ноги она приподняла его голову и, кивнув, велела подняться.
- Фу, какая ты вонючка! – кокетливо улыбаясь, слегка хлопнула парня по щеке. – Мокрая и всклокоченная! Фу! Поехали в баню, я тебя попарю и приведу в божеский вид!

Павел закрыл глаза, собираясь с силами. Сейчас ведь предстоит тащить на себе эту корову через весь внутренний двор, аж до дровяных складов, за которыми располагалась новая сауна!

- А вы, курочки! – обратилась Екатерина к оставшейся троице, - марш умываться и готовиться к ужину! Официантки должны благоухать как розы и улыбаться, как чеширские коты! Приду – проверю!

…Через четверть часа он уже валялся на горячих досках в сауне для барышень, куда их, черную кость, никогда раньше не пускали, а сама Екатерина сидела на нём голая, придавив его подбородок своими мощными бёдрами и щекоча его лоб мокрыми прядями волос.

- Ну что ты всё кочевряжишься, а? Полиночка! Думаешь, я не вижу, как ты заглядываешься на любую молоденькую задницу, а в мою сторону старательно избегаешь смотреть! Думаешь, не замечаю, как ты вьёшься вокруг этой пигалицы из Торжка?

- Что вы, госпожа директриса, да разве я посмела бы! – тяжко выговаривал Павел, делая испуганные и преданные глаза. Получалось не очень убедительно.

- Однако смеешь же! – не то презрительно, не то похотливо поморщилась она. – Я запрещаю тебе впредь разговаривать с этой замухрыжкой, поняла?

Он закрыл глаза, несколько раз быстро-быстро кивнув головой.
Екатерина тут же тяжело навалилась на него всем телом, положив пудовые груди ему на лицо и добираясь рукой до его всё ещё дремлющего мужского хозяйства.

- Не… - разочарованно протянула она. – Меня такой жалкий петушок не устраивает. Я знаю, как тебя разогреть, милая моя! Только, боюсь, тебе такая прелюдия не понравится! Помнишь, наше первое близкое знакомство?

Еще бы он не помнил! Это была первая настоящая воскресная порка, когда ему полтораста жгучих выписали за его красивые глаза, и лично Акулина исполнила его первое наказание. И как он возбудился от под её ремнем, и как потом кончил, облизывая женские ноги…

Всё он прекрасно помнил. А Екатерина, тогда еще просто главная экзекуторша, тем более всё это помнила. Она ведь наблюдала за той поркой, нежась на оттоманке и приглядываясь к новеньким воспитанникам. Вот и к нему тоже приглядывалась.

И пригляделась… Теперь он её личная собственность. И судя по тому, что он услышал во время «коронации» новой начальницы, перспективы у него и туманны, и печальны одновременно. И это его в последнее время очень беспокоило. Какие уж тут забавы в баньке. На них больше не было ни сил, ни желаний…

Но Екатерина думала иначе. Она наметила трахнуть его сегодня до ужина, и она сделает это. Чего бы это ему ни стоило. «Слово моё крепко, дело моё верно, – мысленно проговорила она ведьминскую формулу, - ключ, замок, аминь-аминь-аминь!».

И, встав с груди голого парня, перевернула его задом кверху. Сняла с ноги тугой резиновый шлёпанец, помахала им в воздухе. Так себе ударный девайс, если честно. Но ничего другого под рукой не оказалось, так что придется работать этим. Компенсируя умением пороть и желанием встряхнуть этого паршивца, сделать ему горячо и больно, чтобы не лежал под ней бесчувственным бревном, а помнил, кто тут его Хозяйка! Кто его ебёт и кормит, как говорится! Чтобы старался, из кожи вон лез, угождая и предугадывая все её прихоти и желания.

Вот так… Вот так… Вот так…
И Екатерина с похотливым злобным кайфом всыпала резиновым тапком по раскрасневшимся от горячего пара ягодицам Павла. Била не останавливаясь, что называется «с припёком», добавляя в каждый удар немного своей колдовской силы и заклятия боли, отчего парень тут же заорал, задёргался, попытался вилять задницей, стараясь увернуться от жалящих ударов.

2023-04-24 в 23:31

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Но куда там! Разве от неё увернёшься? Разве тут, наедине с самой могущественной ведьмой пансиона, в жарко натопленной сауне, есть хоть малейший шанс для его спасения?

Да нет же! Нет! И потому вертись - не вертись, а получишь всё сполна и сверх того ещё столько, сколько ОНА пожелает! И потому будешь страдать, пыхтеть, визжать, плакать, грызть горячие доски, поливать их своим липким потом, пока, наконец, не проснётся в тебе твой внутренний, глубоко запрятанный раб ЖЕНЩИНЫ, готовый служить ей и угождать вопреки всему, в том числе и вопреки этой злой боли.

И будешь угождать. Вот прям тут, на этих же полоках, на которых тебя только что выпороли как сидорову козу! Потому что – посмотри на себя!

Павел взглянул и с ужасом увидел, как его член увеличившись чуть ли не в два раза (ну хорошо – в полтора!) встал и устремился вверх, как обелиск-ракета у ВДНХ в Москве!

«Ёбушки-воробушки! – с ужасом понял он. – Да я же законченный мазохист! Мне же это нравится до чёртиков!».
Но было уже поздно заниматься психоанализом. Раззадоренная поркой и похотью ведьма ловко защёлкнула на его мошонке какое-то металлическое колечко, и снова перевернув его, как куклу, теперь уже боевым жезлом вверх, уселась на его меньшого брата мокрой и скользкой шахной, как будто спеша спрятать его от постороннего глаза-сглаза…

И пошла потеха. Павел, стараясь заглушить боль, закрыл глаза. Ему казалось, что его жопу только что сняли со сковородки, и забыли на неё подуть, чтобы она хотя бы перестала дымиться и подгорать. Боль должна пройти, - отчаянно думал он. – Мы же вроде как трахаемся, должны же выделяться какие-то там эндорфины, чёрт бы их побрал…

Хотелось плакать от унижения и чувства собственного абсолютного бессилия.
«Вот так и чувствуют себя изнасилованные девушки! – как всегда вовремя, прозвучал в его воспалённом мозгу ехидный дамский голосок. – Никакого удовольствия, никаких тебе эндорфинов! Лишь боль, слёзы, страх и острое желание умереть! А потом ещё ваш брат суёт свои вялые после оргазма пиписьки в рот, и заставляет их облизывать…

Но тебе сегодня сказочно повезёт. Она заставит тебя вылизать её всю – от ушей до пальчиков на ногах! Велит долго целовать её подмышки. При этом будет паскудно так хихикать и блаженствовать. Сунет тебе в рот свои мокрые соски, прикажет писать языком слово «спасибо» бесконечное количество раз на её скользком от пота животе. Дальше – сам знаешь, куда тебе предстоит окунуться–не-вернуться и там тоже всё насухо вылизать…

А знаешь, зачем она всё это с тобой проделает?
«Зачем?» - горько вздохнул Москвич.
«Чтобы как можно сильнее накормить тебя своими женскими гормонами. Чтобы у тебя скорее росли волосы, и округлялась жопа!» – грубо и пошло подытожил голосок и даже не стал хихикать, как обычно делал при разговорах на пикантные темы.

Глава вторая. Шарики, да не те…

- Пойдешь так! – посмеиваясь, приказала Екатерина, рассматривая измождённую фигуру Павла со стоячим членом наперевес. Юбку можешь надеть и блузку, но никаких трусов или стрингов! Пусть кому надо полюбуются, какой у меня боевой жеребец имеется в наличии!

- А как же… - он указал руками на свой стояк. – У меня там всё ломит и болит…
- Ничего, до вечера потерпишь, а после отбоя я тебя освобожу. Хотя… Знаешь, с сегодняшнего дня привыкай ходить под замком верности. Хватит вам баловаться вашими пиписьками, хватит кормить демонов бесхозным семенем. Скажу девчонкам, чтобы своих также заковали… Но это потом. А пока ты должен передать вот эту папочку своей любимой Стеше. Но так передать, чтобы никто тебя не видел. Сможешь?

Павел низко склонился перед директрисой, всем своим видом выражая готовность умереть, но исполнить её приказание.
- Смотри, не вздумай хоть словечко кому-нибудь ляпнуть, или показать папочку… Язык отрежу! Хотя, постой…
Она, оглядевшись вокруг, взяла резиновый шлёпанец, которым только что порола своего невольника, и ловко привязала его к физиономии Павла своим же чулком. Скороговоркой прошептала заклятие Молчания, и парень привычно ощутил, как его язык пришкваривается к солёной резиновой подошве аккурат в том месте, где находилась пятка её величества.

- Вот так надёжнее будет! – удовлетворённо осмотрев его нелепый до идиотизма вид, шлёпнула его на прощание по заднице Екатерина. – Всё, вали быстро к Стефании, а то передумаю…

Со стоячим под юбкой членом, с женским тапком на морде и солидной кожаной папкой под мышкой, Москвич пробирался вдоль стен главного корпуса к родному флигелю, молясь всем богам и демонам Маркистана, чтобы его никто не увидел. К его счастью, барышни были на ужине, и он сумел проскочить шустрой мышью в темный подъезд. Взбежал на второй этаж и тут замер в тягостном раздумье. Войти в пустую палату светлых он бы ни за что не решился. Но и оставаться в коридоре было чревато. А что если первыми вернутся Элла и её тёмная компашка? А он тут трётся в столь пикантном виде… Что они подумают? И главное – папка в его руках! Как и куда её можно спрятать?

Не придумав ничего лучше, он засунул папку сзади под блузку, прижав резинкой юбки. Даже если его кто-то и увидит, то сразу обыскивать вряд ли станут.

Но куда теперь прятаться самому? Он попытался прижаться к стене между окнами, надеясь на сгущающуюся в коридоре темноту. Но это было глупо. Ведьмы – существа зоркие и внимательные. Слившегося в темноте со стеной человека они может быть в первый момент и не увидят, но почувствуют обязательно. А там могут сработать рефлексы и его убьют раньше, чем он сможет объяснить своё здесь пребывание.

Нет, стена, и маскировка под ветошь, не канает. Остаётся лишь одно место, куда можно зашкериться – туалет. Женский. Вряд ли сразу после ужина хоть одна барышня пойдёт в туалет. Значит, у него будет парочка минут чтобы дождаться Стешу и прошмыгнуть вслед за ней в её палату…

И он с замиранием печени шагнул в темноту дамской уборной.
В принципе он рассчитал всё верно. Первыми явились Элла, Святоша и их шумная компашка. И кстати, его опасения относительно необычайной чувствительности ведьм оказались не напрасными. Кто-то из барышень, не то сама Темнейшая, видимо учуяв посторонний запах в коридоре, быстрым лучом фонарика осветила всю рекреацию и коридор до самой дальней стенки. Так что он гарантированно был бы пойман и, несомненно, подвергнут всяким глумливым истязаниям и допросам.

А так уберёгся, хоть и дрожал крупной дрожью в благоуханном холоде дамского ватерклозета.
Стешу он узнал по звуку шагов. Выскочил сразу, как только она прошла мимо дверей туалета, и тихо три раза хлопнул в ладоши, тут же подняв руки, демонстрируя пустые ладони. Она оценила и его карикатурный облик, и

грамотную, в общем, маскировку. А увидев извлечённую из-за спины папку, сразу всё поняла и молча втолкнула его в палату. Тут же провела в свой шатёр – иметь собственную отдельную спальню было привилегией ведьмы года.

- Тук-тук-тук, - услышал Москвич голос какой-то из подруг Стеши, подошедшей к пологу шатра. Кажется, это была Рахель.
- Извини, но у нас базар, - ответила Стеша и подругу не впустила. – И вообще, прикройте нас, девочки, от светлого взгляда, от тёмного сглаза, от яркой Луны и утренней звезды, - чуть повысив голос, велела она своим подругам по ту сторону шатра.

И вскоре Павел почувствовал, как вокруг сгустилась необычно вязкая мгла, как погасли в ней все звуки и шорохи, как стало вдруг спокойно и тепло в этом почти сказочном маленьком шатре, стоило лишь преклонить колени перед его фантастически приветливой и доброй хозяйкой…

- Но-но-но! Не спи, и не расслабляйся! – хлопнула его по щеке Стеша, перелистывая какие-то странички жёлтого пергамента в отданной ей папке. – Я смотрю, твоя мадам лишила тебя голоса?

Павел кивнул, скорбно разведя руки в стороны.
- Ничего, я научу тебя азам ментального общения, - сказала Стеша, доставая из какой-то крохотной шкатулки парочку маленьких стеклянных шариков. – Это называется запутанная пара.

Она ловко крутанула пальцами сразу оба шарика и выбросила их, словно играя в кости, на столик перед собой. Шарики закрутились один вокруг другого, и вертелись так довольно долго, словно крошечные волчки.

- А теперь возьми один себе, и повернись ко мне спиной, - велела ему Стеша.
Москвич осторожно взял шарик, отвернулся, догадался так же точно запустить его вращение.
- Слышишь мой голос? – вроде бы спросила его светлая.
Он кивнул.
- А я ведь ничего не говорю…
Павел быстро повернул голову и увидел, что Стеша молча крутила свой шарик, плотно сжав губы.
«Так можно говорить с кем угодно, или только с ведьмами?» - спросил он мысленно.
Стеша улыбнулась.
«С кем угодно, - ответила она, не произнеся ни слова. – Конечно, если научишься настраиваться на собеседника. Это наука, но это довольно простая наука».

«А почему так странно называется эта пара – запутанная. Я где-то уже слышал это выражение» - с трудно сдерживаемым восторгом спросил он.

«Запутанные пары элементарных частиц недавно открыли обычные человеческие учёные. Они заметили, что частицы, каким-то образом запутанные между собой, вращаются в противофазе будучи даже разведёнными на десятки тысяч километров. А если принудительно изменить направление вращения одной из них, то другая моментально начинает вращаться в противоположную сторону. Ведьмы знали об этом эффекте очень давно и умели таким образом разговаривать между собой на любом расстоянии. Такой примитивный квантовый суперкомпьютер».

«Значит, я смогу теперь всегда воззвать к вам, Светлейшая! – с ещё большим восторгом мысленно произнёс Павел.
«Сможешь, если твоя хозяйка не спалит этот канал связи» - глядя на него, как на ребёнка, наслаждающегося новой игрушкой, ответила Стеша. – Учти, что чем больше возможностей, тем больше ответственность!».

«Я понял», - блаженно помотал головой Москвич, словно стараясь стряхнуть со своей физиономии осточертевший ему противный дамский шлёпанец. – Спасибо вам, Светлейшая!» - он поклонился до самого пола, кажется, впервые за три последних месяца не подчиняясь этикету, а от чистого сердца.

«Но-но-но! – опять строго остановила его эйфорию Стеша. – Не так быстро, и не столь восторженно! Ты пока что раб своей хозяйки, и будь добр соответствовать своему статусу. Сейчас иди домой и постарайся не попасться на глаза никому из тёмных. Екатерина скажешь, что мне показались полезными её правки в рукописи, и всё. И случись что – взывать ты должен, прежде всего к ней, своей госпоже и повелительнице, а уж потом, в самом крайнем случае, ко мне, ясно?

Павел постарался вложить в свой взгляд как можно больше нежнейшей благодарности и ещё раз стукнулся лбом о паркет.
«Всё, вали отсюда, пока я сама не надрала тебе задницу!».
Москвич выпорхнул из светлой палаты также тихо, как и впорхнул в неё, и даже по коридору в абсолютной уже темноте прокрался с ловкостью нашкодившего кота – ни одна половица не скрипнула. Спустился по лестнице, шмыгнул через мрачный, почерневший от времени подъезд, и уже на улице, под мартовским звёздным небом, напоролся на них – в темноте ночи горели три огонька дамских сигарет.

- А я-то думаю, что за шушарка здесь скребётся по ночам! – услышал он знакомый голос Эллы.
Кто-то тут же схватил его за стоячий орган.
- Ого! – это была Илона-Святоша. – Прикиньте, девочки, какое тут орудие пыталось мимо нас проскользнуть!
Она осветила фонариком его начинавший уже дымиться от перевозбуждения прибор.
- Это что такое? – изумилась подруга Эллы Людмила. – Милфа что ли так его вздрючила?
- Похоже на то. Чего молчишь-то?
Фонарик ослепил глаза Павлу, девочки с восторгом осматривали всю его фигуру.
- Да уж, милфа постаралась! Со всех сторон прикрыла своего кролика. Намордничек, чтобы молчал, колечко – чтобы стоял… Интересно, а под хвостик она ему морковку случайно не вставила?

Ведьмочки весело и бесцеремонно заржали, развернув парня к себе задом и задрав ему юбку. Осмотрели и ощупали там всё, что показалось им интересным. Даже шлёпнули пару раз, весьма болезненно. Отпустили.

Павел тут же, как того требовал этикет пансиона, грохнулся перед ними на колени.
- Жаль допросить его нельзя, - разочарованно сказала Людмила. – А то вдруг он одержим демоном, и по ночам замышляет какое-нибудь непотребство!

- Ну, можно и просто так выпороть! – живо отозвалась Илона. – Опять же, ментальный допрос никто не отменял… Давай, Людка, я буду пороть, а ты спрашивать.

Святоша больно дёрнула его за волосы, заставляя подняться с колен.
- Чем пороть будем? – деловито осведомилась Элла. – Я свой ремешок в палате оставила.
- А ива зачем под окнами растёт? – со знание дела ответила Илона, уже возясь с неподдающимися на излом гибкими прутьями. Только-только просыпающимися после зимней спячки и наливающимися свежими земными соками. – Вот… парочки хватит. Как измочалим эти, так и отпустим. Всё-таки чужой раб, начальственный! Шкурку портить нельзя.

Павла согнули в поясном поклоне, снова задрали юбку, и первый обжигающий десяток ударов он принял на старые, что называется, дрожжи – задница болела после банных развлечений всё ещё весьма существенно. Орать он не мог – странным образом мешал Екатеринин банный тапок, и потому застонал и заныл – совсем по-детски.

Людмиле вдруг стало его жалко. Она поймала его страдальческий взгляд, заметила в нём затухающую искорку недавнего восторженно-радостного настроения от общения со Стешей, и похотливое желание кого-нибудь на ночь высечь как-то само собой улетучилось.

- Кролик готов расплакаться! – криво улыбаясь, сказала она. – Кролика жалко.
Илона прекратила порку, зашла спереди и тоже заглянула Павлу в глаза.
- Не, всё-таки есть там какая-то чертовщинка! – с важным видом строгой и непреклонной инквизиторши, сообщила она. – Завтра урок демонологии решено совместить с воскресным наказанием, вот там и допросим, как следует.

- Отпускаем? – спросила тоже немного разочарованная Элла.
- Отпускаем… - пожала плечами Святоша. – Спокойной ночи, кролик!
И она ласково улыбнулась Павлу, ущипнув его за сосок с такой нежной яростью, что парень дёрнулся как от удара током…
…Домой – так он теперь мысленно называл кабинет-спальню Екатерины, - он добрался без приключений. Если не считать противного голоса в его голове, неожиданно вдруг приказавшего: сдай волшебные шарики милфе!

«С ума сошла?» - поинтересовался он, намеренно не сглаживая углы, настолько подлым показалось ему предложение.
«Я когда-нибудь тебя обманывала?» - голос ничуть не обиделся.
«Нет. Но может ты демон, и хочешь меня поработить, как и всех тут. Зачем мне сдавать единственное неподконтрольное средство общения с моими друзьями? Какой в этом резон?».

2023-04-25 в 23:05

Павел, 60 лет

Москва, Россия

«Доверие милфы. Узнав, что ты добровольно сдал ей единственное, что могло связывать тебя со Стешей, она проникнется к тебе бессознательным доверием. Она не очень умная ведьма вообще-то…».

«Допустим. Но предать Стешу… Это как-то не по-пацански».
«Так никто ж не узнает!» - улыбнулся голосок. Павел был готов поклясться, что УВИДЕЛ, как этот противный голосок ему улыбается!

«А внутренние пацаны, как писал Пелевин, - их-то ведь не обманешь!».
«А ты погляди на своего «внутреннего пацана» - откровенно насмехался над ним голосок. – Он стоит и вздрагивает от предвкушения того, что собирается сделать с тобой милфа! Он стоит с тех самых пор, как она тебя порола и трахала! И его-то как раз не обманешь!».

«Пошла нафиг», - уязвлено отмахнулся Москвич, входя в гулкий коридор начальственного флигеля. «Внутренний пацан» и правда стоял по стойке смирно, и временами действительно бодро вздрагивал, словно боясь заснуть на своём посту от переутомления.

Екатерина встретила его полулёжа на своём диване, практически голая, разомлевшая и, по всей видимости, в прекрасном расположении духа и плоти. Даже улыбнулась ему.

- Ну как там Стеша? – спросила она, отвязывая намордник и снимая, видимо, заклятье Молчания.
- Восхищена вашими правками её текста! – раболепно рассыпался он прахом у её ног.
- Не предлагала у неё остаться на ночь?
- Нет, что вы! Была суха, строга и сдержанна, как чертополох в ночь Всех Святых!
Стеклянные шарики в нагрудном кармане блузки тихонько цокнули.
- Больше ничего? – с подозрением спросила директриса.
- Больше ничего, - ответил он, поспешно доставая шарики из кармана. – Лишь вот это…
Екатерина плотоядно улыбнулась, перекатывая круглые стекляшки у себя на жирной ладони, одобрительно и слегка надменно поглядела на Павла.

- Молодец! – сказала она, продолжая самодовольно улыбаться. – Я думала, ты не признаешься!
Голосок в его голове как всегда противно захихикал.
«Я же говорила – милфа, конечно, ведьма хитрая и по-своему даже великая, но долгосрочная стратегия явно не её конёк»…
Глава третья. Воскресная порка и шоколадный зайчик в виде контура

В последнее воскресенье марта, в праздник весеннего равноденствия, была возобновлена традиция общей порки, а заодно было решено провести долгожданный и постоянно откладывающийся урок демонологии. Урок проводила Доротея Шентес, не очень публичная фигура в пансионе, но дама, безусловно, компетентная в вопросах взаимодействия с тёмными сущностями.

Обеденный зал был быстренько подготовлен для торжественных мероприятий, появились ширмы и удобные полукресла для барышень, столы были сдвинуты по периметру и на них были расставлены чайные приборы и легкое угощение. Формат мероприятия был заявлен как воскресное чаепитие и обсуждение насущных проблем. Пороть провинившихся было решено во второй части заседания.

- Мы пойдём на десерт, - мрачно пошутил по этому поводу Стремяга, выволакивая вместе с Москвичом на середину зала большую дубовую перекладину в виде буквы «П».

- У тебя сколько? – деловито поинтересовался Павел количеством «палок», назначенных другу.
- Хрен его знает, - зевнул Костя. – После трёх сотен перестал считать. А какой смысл?
- У меня двести сорок.
- Ну, это совсем немного! – флегматично заметил Славик, расставлявший ширмы и широкую гладильную доску, предназначенную для порки лёжа. – Похоже, бережёт тебя твоя милфа Адольфовна!

- Боится шкурку попортить! – съязвил Костя.
Ребята тихо рассмеялись, а Павел внутренне напрягся. И тут же устыдился своей трусости. Раньше он бы и не подумал опасаться, что кто-нибудь услышит их разговоры. А теперь вот вздрагивает…

- Это, надо полагать, будет дыбой? – спросил принёсший веревки и кадку с розгами Кроха, указывая на перекладину, возвышавшуюся посреди зала как большая виселица.

- Она самая, - подтвердил Костя. – И висеть ты будешь, Кроха, на дыбе той, как кот учёный!
Все нервно улыбнулись. Каждый понимал, что шутки шутками, а вот эти самые розги сегодня обломаются об их зады и спины, и никакой возможности избежать экзекуции, у них просто нет.

На церемонию заявилась и Анна Дарвулия, режимница и недавняя соратница прошлой директрисы. Сегодня она была в строгом деловом костюме и высоких черных кожаных ботфортах, видимо только что с дороги. С восседавшей на своём нелепом троне Екатериной они обменялись приветствиями и даже любезно о чём-то посмеялись, как будто ничего и не изменилось с момента исчезновения Азалии и переворота, устроенного милфой.

- Вот так устанавливается новая власть, - грустно заметил Павел, исподволь наблюдая эту сценку.
Барышни, тем временем, заполняли собой зал, в обязательном порядке подходя «к ручке» Екатерины и приседая перед ней в слишком уж подобострастном реверансе.

- Твоя тоже ей руки целует? – легонько подтолкнул Кроху локтём Стремяга.
- Ни-за-что! – сквозь зубы ответил Кроха. – Официально мы не признаём новую власть. Просто подчиняемся грубой силе.
Когда все расселись за столами и налили себе по первой чашечке кофе, слово взяла Доротея.
- Дамы! – начала она просто и торжественно. – По многочисленным просьбам мы возобновляем семинар по демонологии, прерванный так некстати известными вам событиями.

Короткими, но жаркими рукоплесканиями, собравшиеся приветствовали Доротею.
- И начну я, пожалуй, с самого парадоксального вопроса, который вы все себе, уверена, задаёте в последние дни и недели. А так ли уж страшен демон, как мы его малюем?

И тут Стремяга не удержался! Он единственный захлопал в этот момент! Его хлопки прозвучали в тишине зала, как короткие сухие выстрелы из маленького пистолетика.

Все в изумлении обернулись на него, а Москвич закрыл глаза рукой жестом фейспалм.
«Нам пизда!» - громко подумал он, и внутренний голосок не нашёлся, что ему ответить. Видимо, тоже так считал. Доротея между тем, нимало не смутившись, жестом велела Стремяге проследовать к перекладине.

- Вот вам пример так называемой явной одержимости демоном, - сказала она, вставая из-за стола, и подходя, к замершему под импровизированной виселицей, Косте. – Демонстративно наглое поведение. Желание привлечь к себе внимание любой ценой, даже с риском серьёзно пострадать за такую манифестацию. Эгоцентризм и нарциссизм. И как результат – стремительная патологическая деградация личности. Что мы и наблюдаем в случае с данным персонажем.

Увидев, что Стремяга продолжает стоять перед ней, хотя должен был быть уже полминуты на коленях, Доротея шагнула к нему и треснула со всей силы своей неизменной линейкой парня по голове. Удар пришёлся на левое ухо, щёку, и вроде даже зацепил височные доли. Костя мгновенно рухнул перед ней ничком, схватившись за голову, и взвыл от боли так громко, что собравшиеся барышни замерли в ужасе и восторге одновременно.

- Вот вам, пожалуйста, деструктивный элемент, с помощью которого демон пытается нарушить порядок в нашем пансионе, - продолжала лекцию Доротея, спокойно прохаживаясь перед корчившимся на полу Стремягой. – Однако достигает ли он своей цели? Нет. Мы все помним тот хаос и беспорядок, который удалось устроить демону в первые дни своего появления. И мы хорошо знаем, благодаря кому нам удалось этот хаос обуздать!

Тут лекторша повернулась в сторону восседавшей на троне Екатерины, и изящным полупоклоном поприветствовала её. Шквал аплодисментов подтвердил правильность её выводов.

Ловко, подумал Павел. А вот если бы Костя вовремя-невовремя не встрял бы, интересно, как бы она выкручивалась? Пришлось бы признавать, что демон вовсе и не такой уж плохой парень, что с ним можно вести конструктивный диалог, и всякое такое…

- Однако демон, как видите, повержен… - Дорка демонстративно сделала пару шагов и поставила ногу на затылок вроде бы затихшего Стремяги. – Но, как вы думаете, сдался ли он, стал ли от этого послушным и покладистым?

Барышни с негодованием отвергли такое предположение.
- Нет, конечно! – подтвердила Дорка их справедливое возмущение. – Он затаился и приспособился к новым реалиям. Я попрошу хозяйку этого… Этого персонажа, выйти сюда и примерно наказать наглеца, заодно продемонстрировав КАК надо поступать с такими выродками!

Элла выпорхнула из-за стола так шустро, будто только и ждала этого приглашения. Почувствовав себя на сцене, ощутив актрисой, на которую смотрят и действия которой все оценивают с разной степенью пристрастия, она вдохновилась и тут же устроила жестокий развлекательный перформанс, на потеху публики и в качестве комплимента любимому начальству.

Она вздёрнула Стремягу вверх, схватив за ошейник, заломила его руки назад и ловко подцепила их верёвочной петлёй, другой конец которой перекинула через перекладину. Подвесить его полностью на вывернутых руках ей бы одной не хватило сил, но Элла и не ставила себе такой задачи. Она просто вздрючила парня, заставив стоять на цыпочках, и под всеобщее одобрение стащила с него всю верхнюю одежду.

- Ему назначено более четырех сотен розог, - сказала она спокойно, и даже как-то буднично, хотя голос её явно выдавал приятное волнение и предвкушение. – Когда я устану, каждая из вас может подойти и продолжить наказание. В любом случае, он свой лимит на сегодня не исчерпает!

Неизвестно, кто в этот раз срезал розги для этой экзекуции, но они четко делились на длинные и тонкие, и короткие, жёсткие, в палец толщиной. Этакие природные шпицрутены. Элла долго перебирала прутья, осматривала их, помахивала ими и прислушивалась, с каким звуком они рассекают воздух и всё ей не нравилось, всё было не совсем то, что она желала. Наконец выбрала штук пять самых гибких, и приступила к порке.

И это было явно показательное выступление. Элла секла не торопясь, но и без длительных перерывов после каждого удара, чем иногда грешила, к примеру, та же Святоша-Илона. Нет, сегодня Элла явно решила показать мастер-класс.

Она начала немного необычно – исполосовала бёдра Стремяги, с каждым ударом поднимаясь всё выше и выше, прицеливаясь к его заднице. И добравшись до неё, явно усилила удар. Теперь новые рубцы сразу же вспухали насыщенным малиновым цветом и постепенно наливались кровью, готовые вот-вот брызнуть алыми каплями во все стороны. Но не брызгали! Ни капельки крови Элла в этот раз не пролила, помня и демонстративно соблюдая странное правило, установленное Екатериной – никаких кровавых следов во время наказаний. Исключения составляли магические ритуалы, но о них пока речи не было.

- Эстафетная порка, - тихо сказал стоявший рядом с Павлом Кроха. – Когда ей захочется отдохнуть, кто угодно, скорее всего, эта змеюка Илона, продолжит. А Косте придётся страдать, без шансов даже просто перевести дух.

- Для них это обычное развлечение, - кивнул Москвич. – У тебя, кстати, сколько назначено?
- Сотня всего. Но меня будет сечь Стеша, так что я особо не беспокоюсь.
- Тебе хрен ли беспокоиться! Стеша тебя вообще обожает, не удивлюсь, если она тебя сегодня отшлёпает игрушечной многохвосткой из секс-шопа!

Павел постарался скрыть явно неуместную улыбку.
- Да не скажи… Что такое горох помнишь?
- Жуткая крупа, если честно, - подёрнул плечами Павел, вспомнив свой первый опыт стояния на коленях на этом продукте питания, подаренный ему той же самой добрячкой Стешей.

- Вот-вот, - кивнул Кроха. – Каждый вечер стою. По четверть часа как минимум.
- За что ж так сурово?
- Для профилактики. Чтобы никто не мог придраться к моему поведению. Чтобы вот так не висеть потом на дыбе…
Кроха горестно кивнул на орущего в голос Стремягу.
Элла тем временем переключила своё внимание на спину парня, совсем не обращая внимания на его крики. Теперь она секла крест-накрест, яростно протягивая прут по мокрой коже и лицо её пылало поистине ведьминским наслаждением. У её ног валялись уже две сломанные розги.

На секунду она прервалась, и, прильнув к повисшему на руках Косте, шепнула ему что-то на ухо.
И тут же снова сделала шаг назад и продолжила сечь. Минуту спустя парень запрокинул голову вверх и заплакал. Его хозяйка бросила на пол прут, даже не нанеся последнего удара, для которого уже замахнулась.

- Круто, - сказал подошедший Славик. – Выходит, ей нужно было заставить Костю публично реветь? И ради этого она устроила такую жуть?

Ребята молча переглянулись.
- Если что – я следующий, пацаны! - нервно потирая виски, добавил Славик. Ему явно хотелось с кем-то поговорить, но обстановка совсем не располагала к беседам по душам. Дарвулия объявила короткий перерыв, и велела «официанткам» принести всем желающим барышням ещё по чашечке кому чая, кому кофе.

Стремягу так и оставили висеть на перекладине, теперь точно похожей исключительно на виселицу, и ни на что иное…
Элла поймала парней на кухне, когда они расставили на подносах чашки, кофейник и чайник, и собирались нести это всё к столам отдыхающих ведьмочек. Павел обратил внимание, насколько Темнейшая выглядела взволнованной и пышущей сексуальной энергией, как будто она только что три раза подряд кончила и собиралась залезть ещё на кого-нибудь, кто подвернётся под руку…

- Кто из вас кольщик? – спросила она, пристально вглядываясь в глаза каждому по очереди. – Кто умеет делать татушки?
Ребята переглянулись, и, поймав взгляд Крохи, Павел вдруг отчетливо услышал в голове его голос:
«Молчи»!
- Вообще-то я… - робко высунулся Славик, надеясь таким образом избежать надвигающейся беды. Подходила его очередь ложиться на лавку.

- За мной! – коротко приказала Элла.
А Москвич, перехватив его поднос, мысленно спросил Кроху:
«Тебя Стеша тоже учит ментальной магии»?
«Давно» - ухмыльнулся Кроха.
«Ну ты тихушник!».
«А чего я, по-твоему, на горохе-то стою? Постигаю азы…».
«Жестокая у тебя хозяйка»!
«Зато душевная» - рассмеялся Кроха, и его смех среди молчаливого диалога, прозвучал совсем уж подозрительно. Хорошо их никто не спалил.

«Плохо дело, - продолжил Москвич общаться с другом, когда они несли подносы с чашками и кофейниками на столы барышень. – Похоже, Элла собралась делать партачку Стремяге».

«Он только что сам на это согласился» - грустно отозвался Кроха.
Москвич буквально «услышал» его интонацию, хотя они были на разных концах длинного стола, собранного из нескольких обычных, к тому же стояли, повернувшись спиной, друг к другу. Похоже, Кроха преуспел в телепатии гораздо больше, чем он. Что, в общем-то, не удивительно с такой-то учительницей!

2023-04-26 в 02:34

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Между тем, тёмная компашка за столом Эллы о чем-то совещалась, а Славик стоял перед ними на коленях и ему показывали какие-то листочки бумаги. Он согласно кивал на всё, о чем его спрашивали. Павлу даже стало неудобно за него. Всё равно ведь выторговать себе прощение Славику вряд ли удастся. Темные ведьмы его, скорее всего, жестоко обманут, но как предупредить об этом друга? Никак не предупредишь. Москвич попытался, конечно, установить и с ним ментальный контакт, но ничего не получилось. То ли парень слишком уж увлёкся общением с барышнями, то ли самому Москвичу надо было еще много и серьёзно прорабатывать свои навыки в этом деле. Оказалось не так это просто – передавать свои мысли на расстояние. Даже близким друзьям.

Но и Доротея Шентес не собиралась так быстро заканчивать весёлое воскресное развлечение. Оказалось, что вчерашнее обещание Илоны написать на него, Павла, персональный донос за ночные хождения с непонятными целями, было не просто обещанием. Молодая инквизиторша своё слово сдержала. И вот теперь Доротея указала своей волшебной линейкой на Москвича и настолько ласково ему улыбнулась, что он поверил на секунду, будто бы она собиралась вручить ему сей же час справку об освобождении.

- Мы должны помнить, - сообщила она собравшимся ведьмам, - что демон никогда не обитает в одном-единственном теле. Он выбирает себе сразу несколько грешников, устанавливает с ними контакт и нашёптывает всякие крамольные мысли. А потом гуляет из одного измученного сознания в другое. Стравливает между собой разных людей, запутывает их, обещает, обманывает, пугает, сеет сомнения и рознь. И вот перед вами еще одна возможная кандидатка на одержимость. Если она невиновна, то пусть расскажет, зачем шлялась после отбоя под окнами дамских комнат?

Все смотрели на Павла, а он стоял, опустив голову, и ему нечего было ответить. Он ждал, что вмешается его хозяйка Екатерина, но она как назло куда-то исчезла!

Москвич не поверил своим глазам: трон был пуст!
- Долго нам ждать ответа? – уже вполне серьёзно повторила Дорка. – Сто пятьдесят розог причитается Полине за её недостойное поведение на прошедшей неделе, и ещё столько же за ночные таинственные шатания, в которых она, к тому же, не признаётся!

Аплодисменты жаждущих расправы барышень не оставляли сомнения, что сейчас он, как старик Пью, получит всё, что ему причитается.
Триста! Триста это очень много. И главное – а кто будет его пороть? Элка явно насытилась сегодня, щёчки аж горели похотливым румянцем, кто остаётся? Неужели снова Илона? Вчера она явно с сожалением его отпустила, безусловно рассчитывая на сегодняшний реванш, но как же Екатерина? Отдаст своего раба на всеобщее поругание? Или это проверка на вшивость? Испугается ли он, взмолится, падёт ли в ноги к той же Илоне, станет ли молить о снисхождении?

«Взывать ты должен, прежде всего к ней, своей госпоже и повелительнице, а уж потом, в самом крайнем случае, ко мне, ясно?» - отчётливо вспомнил он слова Стеши. А Стеша зря не скажет!

Он закрыл глаза и что есть мочи воззвал к Екатерине, называя её мысленно великой ведьмой, царицей, богиней и всякими прочими льстивыми званиями.

- Тихо-тихо! – услышал он позади себя знакомый голос и горячие пальцы с острыми когтями, схватили его ухо. – Чего так орать-то?
Он обернулся и тут же пал к ногам директрисы, прижимаясь щекой к её жирным коленям.
- Полиночку я накажу сама, надеюсь, высокое собрание не откажет мне в этой малости, - сказала она, кокетливо улыбаясь, и все барышни любезно захлопали ей и льстиво закивали гривами, словно забыв, что минуту назад требовали его крови.

Екатерина отвела его к своему трону. Усаживаясь на него, опустила парня перед собой сначала на колени, а потом и прижала к своим ногам.

- Не бойся, никто тебя пороть не будет. Кроме меня! – хохотнула она коротко и неожиданно. - А пока просто полижи мне руки, пока Стешка будет наказывать своего Кроху. Чтобы все видели, как ты меня горячо благодаришь, поняла?

Куда уж понятнее! Милфа, она и есть – милфа. Ей обязательно нужно утереть нос молоденьким ведьмочкам, продемонстрировав, что и её раб души в ней не чает.

А куда деваться? Он и лизал. Лизал её горячие, соленые, когтистые пальцы, которыми она держала за горло не только его, и его друзей, но, похоже и весь пансион. Если не весь Маркистан – самое загадочное болото, рождающее и ведьм, и демонов, и легко обучающее всех желающих премудростям колдовского ремесла.

Как его вот, Москвича, сходу обучившего устанавливать заветный ментальный контакт с другом и светлой ведьмой. А может, и ещё с кем, кто его знает…

Стеша тем временем вывела Кроху к перекладине, расстегнула на его спине длинную молнию, и пышное Крохино платье легко свалилось на пол, обнажив его вполне стройное тело и скромную, почти девичью задницу.

«Две пачки махорки» - Москвич вспомнил, как однажды пошутил про его зад циничный Стремяга, и как вспыхнул в ответ сам Кроха, чуть не бросившийся на друга с кулаками. Эх, и крутые же мы были пацаны, подумал Павел. А сейчас вот платья, парики, женские имена и публичная порка…

Все подспудно ожидали, что Стеша станет жалеть своего невольника. Но она порола жёстко, в четыре серии по двадцать пять ударов каждая, и все отчетливо слышали, как впивалась её бамбуковая трость в мягкую, податливую человеческую плоть. Все слышали, как всхлипывал, а потом и начал стонать Кроха, и как под конец экзекуции он испустил долгий и горестный полу-крик, полу-вой, и, не выдержав, рухнул на колени.

Стеша спокойно подождала, когда он поднимется, и вжарила последние несколько ударов по уже тёмно-сиреневому сплошному кровоподтёку, в который превратился зад парня.

Тишина в зале в тот момент стояла умопомрачительная. Все присутствующие барышни наблюдали эту экзекуцию с замиранием сердца. Было в этом действии что-то запредельно мрачное, слишком уж жестокое. Все прекрасно понимали, насколько сложные отношения связывают этих двоих – светлую ведьму Стефанию, и её верного раба Кроху. И все догадывались, насколько им трудно разыгрывать подобные спектакли на открытой сцене, для всеобщего обозрения. И невольно восхищались их выдержкой и спокойствием. С которыми эти двое отыгрывали свои роли до последнего…

И потому, когда Кроха, после завершающего удара розги, снова опустился на колени и закрыл лицо руками, зал разразился самыми искренними аплодисментами, когда-либо здесь звучавшими. Даже тёмные ведьмочки из Элкиного окружения похлопали.

А Москвич должен был наблюдать этот кошмар, валясь в ногах у главной садистки этого жуткого пансиона, и в обязательном порядке лизать ей руки, потому что она так приказала. И он старался. Роль здесь у каждого своя, и в данном случае он всего лишь массовка на этом спектакле. А массовка должна отыгрывать не хуже, а лучше, чем главные действующие лица на сцене. Потому что за массовкой с особым пристрастием следит главный режиссёр этих готических мистерий – Великая ведьма Екатерина. Это ради её удовольствия всё здесь делается.

Глава четвертая. Глоточек воздуха в дамской сауне

Доротея, явно оставшаяся недовольной тем обстоятельством, что ей не позволили провести акт экзорцизма над Павлом, поспешила закончить урок демонологии сразу после Стешиной порки. Конечно, оставался еще не выпоротым Славик, и у него также накопился солидный «социальный капитал» - три сотни горячих по мягким частям тела. Но его шустро выторговала себе Элла, о чем-то долго шушукавшаяся с директрисой и уволокшая по результатам этих переговоров в сауну и Костю, и Славика. Как говорили знающие ведьмочки – делать Косте давно обещанную татуировку.

А оставшиеся без развлечений барышни, довольно быстро закончили чаепитие, и разбрелись по своим делам.
Стеша отвела бледного до синевы Кроху в свой шатёр, залечивать ею же нанесённые травмы, как физические, так и душевные. Екатерина посмотрела в глаза Москвичу ТАКИМ взглядом, что он понял – сейчас будет долгий и несомненно извращённый трах в начальственной спальне. И не ошибся – хозяйка потащила его, бесцеремонно дёргая за строгий ошейник, к выходу, и оседлав прямо на крыльце, погнала к дальнему начальственному флигелю, сжимая от нетерпения его шею своими мощными бёдрами.

И только для Стремяги ещё ничего не закончилось. Элла предложила своей подруге Илоне продолжить веселье в сауне, и заодно сделать там «по горячим следам», как она выразилась, своему рабу Косте давно обещанную татушку – пресловутого шоколадного зайца. Костя не выдержав сегодняшней особо остервенелой порки, малодушно согласился на всё, лишь бы прекратить свои страдания. Элла этим и воспользовалась – ей важно было, чтобы он сам, как бы «добровольно», принял это позорное клеймо. Она могла бы, конечно, просто приказать ему самому набить себе этот партак, но утонченный садизм Темнейшей ни в чем не знал меры. И ей хотелось предварительно сломать парня психологически. И она этого добилась.

Оказавшись в сауне, девушки уже не стали никуда спешить. Они размякли в парилке, ополоснулись под душем, поплавали в крошечном, но глубоком бассейне и лишь как следует отдохнув, и замотав волосы полотенцами, разлеглись в шезлонгах. Милостиво позволили Славику и Косте также искупаться и принять душ, не разрешив лишь воспользоваться парной.

- Хотя милфа, я точно знаю, трахала там своего кролика! – съязвила Илона, указывая пальчиком на дверь парилки. – Как представлю, что там всё его спермой испачкано, так и бррр! – передёрнула она плечами в фальшивом и лицемерном отвращении.

Элка лишь сдержанно посмеялась.
- Не думаю, что милфа хоть капельку чего-то там пролила мимо кассы! Ты в курсе, что она его доит исключительно в косметических целях?

- Это как?! – Святоша изобразила на своём лице такую гримасу мерзейшего отвращения, что сама поверила себе и ощутила лёгкую тошноту под ложечкой.

- Это так! – Элла, смеясь, провела руками себе по лицу, изображая как, по её мнению, Екатерина использует семя своего невольника в целях волшебного удаления лишних морщин, которых, кстати, у неё давно никто не замечал.

- Фу!!! – зажмурилась Илона. – Я этого не слышала, ты мне этого не говорила! Лучше расскажи, как ты освоила ментальную блокировку базовых инстинктов человека! Об этом все уже шушукаются третий день!

- Ну не освоила, - начала ломаться Элла, польщённая этим слухом. – Не освоила, и не то чтобы полную блокировку, и не всех инстинктов… Это так, шутки гения.

- Но упорно говорят, что ты научилась останавливать дыхание у человека! И вроде даже сама милфа тебе официально запретила такие эксперименты, правда?

Элла небрежно махнула рукой, было видно, как ей приятно обсуждать эту тему, и как хочется, чтобы подруга и дальше приставала с расспросами. Но нужно было уловить тонкую грань и не расхолодить разговор излишней ложной скромностью, иначе можно потерять и тему, и собеседницу в этой теме.

- Я просто научилась ставить триггеры на эти самые базовые инстинкты в процессе воздействия на них же, это понятно?
Илона кивнула.
- И что, они блокируются?
- Ну вот смотри… - Элла показала стоящему рядом с ней на коленях Косте сложенную пальцами правой руки «козу» - древний знак Отрицания Беды, и тут же поддела этой «козой» его под подбородок, жёстко вдавив когтистые ведьмины пальцы ему под кадык. Перекрыв на пару секунд этим жестом возможность вздохнуть. Парень от неожиданности кашлянул, затем захрипел, пытаясь сделать вдох, и тут же отстранился, схватившись за горло. Глаза его в ужасе округлились. Стало ясно, что он как будто потерял способность дышать.

- Ты сломала ему кадык? – в ужасе перевела взгляд на Эллу Святоша. – Он же сейчас задохнётся!
- Ничего подобного, - спокойно наблюдая за конвульсиями своего невольника, ответила Элла. – Кадык у него в порядке, как и весь дыхательный аппарат. Просто он забыл, как дышать!

- Забыл? – переспросила Илона, и глазки её налились неподдельным восхищением. – Метальное воздействие?
- Оно самое! – гордо кивнула Элла.
Стремяга тем временем покраснел, стал судорожно открывать рот и стараться загнать в него воздух ладонью. Создавалось впечатление, что он, и правда, разучился дышать. Ужас в его глазах постепенно перетекал в стадию безумия.

- Мне его жалко, - с улыбочкой проворковала Илона.
- Да, ты стала в последнее время совсем-совсем сентиментальной. Я тебя боюсь!
Элла рассмеялась, не забывая между тем зорко наблюдать за мучениями Кости. Парень уже «плыл» - взор его постепенно туманился, тело начинало крупно дрожать, из горла вырывалось лишь прерывистое шипение. Похоже, начинались судороги.

- Не умрёт? – забеспокоилась Илона.
- Ну что ты! Агония от удушья может длиться до трех минут! – со знанием дела ответила её подруга. – Сейчас он потеряет сознание, и ментальное воздействие заклятья само собой прекратится.

- Ты маньячка, ты в курсе? – не переставая восхищенно глядеть на подругу, покачала головой Святоша.
- Да ладно тебе причитать! Во-первых, я не собираюсь использовать подобные методы воспитания в своей практике. Это просто чтобы он знал, что я так МОГУ. Этого вполне достаточно. Он будет приползать к моим ногам всякий раз, как только я щёлкну пальцами или покажу ему «козочку». А во-вторых, ты не представляешь, как он будет счастлив, когда очнётся! Синдром помилованного, знаешь, что это такое?

Илона кивнула.
- Да он мне руки станет лизать от счастья! Как вон милфе сегодня нализывал этот её мустанг-иноходец… Я думала, того и гляди пальцы ей пообкусает, так старался!

- Ты, похоже, ревнуешь! – подколола подругу Святоша.
Элла слегка задумчиво наморщила носик, как бы прислушиваясь к своим ощущениям, хотя ответ был у неё на языке почти мгновенно.
- Да ладно, что там ревновать-то! Просто милфа начальница, вот у неё и привилегии сыплются из всех карманов и прочих прорех на теле…

Илона при этих словах гадко захихикала, прикрывая рот рукой.
- … а так по-честному, разве она мне конкурентка? Видела бы ты, как танцевал подо мной этот самый Москвич, когда я первый раз предложила ему выиграть гонку! Мы с ним тогда по крышам гуляли, у него во сне. Тут же забыл всё на свете, и даже своей Азе не открылся, хотя на тот момент у неё в подследниках состоял! Если бы не эта рыжая выскочка, я бы и гонку взяла, и обоих кроликов себе бы заполучила…

- Рыжая теперь шибко крутая стала, - поддакнула Илона.
- Это чем же? Тем, что трое суток в подвале отсидела? Серьёзно?
Святоша пожала плечами.
- Так я в прошлом году в три раза больше там провела! Меня с последней отсидки на санчасть клали с отказом почек, и что? Сама милфа меня там с того света вытаскивала… И, как ты помнишь, героиню из себя не строила по этому поводу. Просто при Азе их, светлых, не сажали, а гнобили нашу сестру – тёмную ведьму, и гнобили именно что за темную магию.

Слушая весь этот неожиданно откровенный поток сознания, Славик старался не то что не дышать, а и уменьшить громкость стуков своего сердца, лишь бы не привлечь к себе внимания. И тут, как нельзя кстати, пришёл в себя, нырнувший было в обморок, Стремяга.

2023-04-26 в 12:07

Павел, 60 лет

Москва, Россия

- Проснулся! – с невероятной нежностью в голосе и елейнейшей из своих улыбок, произнесла Элла и погладила Костю ногой по лицу. – Ты ж мой сладкий!

Стремяга в первый момент не знал, как себя вести, и что вообще с ним произошло. Но по мере возвращения к нему воспоминаний об обстоятельствах, предшествовавших его обмороку, глаза его округлялись от страха и тоски.

- Ладно-ладно, не буду тебя больше мучить, - смилостивилась над ним его хозяйка. – По крайней мере, сегодня… По крайней мере, до отбоя. И вообще нам пора, а вы тут всё уберите, наведите образцовый порядок и марш в столовую! Вас там явно заждались!

Девочки упорхнули, даже не сняв полотенец со своих бедовых головушек. А Стремяга со Славиком остались замывать и вытирать следы их пребывания в сауне. И через час уже галопом неслись в столовую, где им предстояло срочно расставлять столы и стулья и готовиться к обеду, который по случаю воскресных «мероприятий» откладывался аж до пятнадцати ноль-ноль.

Там их встретил один Кроха. Москвича Екатерина как увела к себе в тайные покои, так с тех пор и не отпускала…
- У меня для вас плохие новости, - таская стулья, мрачно заявил Кроха, исподлобья оглядывая друзей.
- Нас отправляют на мобилизацию? – попробовал пошутить Костя.
- Хорошо бы, - не повёлся на шутку Кроха. – Но нет. Гораздо хуже.
- Внезапно освобождают? – вспомнил старый тюремный анекдот Славик, любитель старых тюремных анекдотов. Про двух зэков-полосатиков с особого режима, которые проснулись утром, варят чифир, курят, откашливают последние лохмотья своих лёгких и один другому говорит: страшный сон приснился. – Что такое? – спрашивает его товарищ. – Внезапно освободили!

Парни улыбнулись, но Кроха покачал головой.
- Нас всех забирает к себе милфа.
- Как это всех? – удивился Стремяга. – И тебя тоже?
- И меня, - подтвердил Кроха.
- А нахера? – зло прищурил глаза Славик.
- Ей приспичило соорудить себе паланкин. А мы будем её в нём таскать!
- Чего, блять?! – не удержался Стремяга.
- Па-лан-кин, - хмуро уточнил Кроха. – Это такие носилки с роскошными драпировками. В них носили всяких египетских фараонов и прочую римскую знать…

- Я знаю, бляха-муха, что такое паланкин! – вспылил Стремяга. – Нахера это понадобилась милфе? Она что, с дуба рухнула?
Кроха пожал плечами.
- Слышал, что в конце апреля намечается очередное празднество – Вальпургиева ночь. И вроде как милфа хочет на него созвать всех ведьм, упырей и вампиров бывшего Советского союза. Раньше они вроде бы на Лысой горе в Киеве собирались, шабаш у них там был. Но теперь, в связи с известными событиями, Киев вроде как не в тренде, так что шабаш решено провести здесь, у нас, на Маркистане…

Ребята помолчали, каждый оценивая для себя обозначившиеся перспективы.
- И ей обязательно появиться перед упырями и лешими в этом самом паланкине… - задумчиво подытожил Славик.
- Ну да, блеснуть перед ними… - кивнул Костя. – Она ж по беспределу захватила трон, вот и пускает теперь пыль в глаза приличному воровскому, то есть колдовскому сообществу. Как всё паскудно и примитивно, вы не находите, пацаны?

- Находим, - кивнул Кроха. – Только и это ещё не всё.
- Не всё? – изумился Славик. – То есть конец света все-таки будет?
- Я совсем краем уха слышал, что Вальпургиева ночь вообще-то считается как пришествие гостей с того берега.
- Какого, ещё, берега… - начал и тут же осёкся Костя.
- С того. С того самого… Вроде как принято в эту ночь делать жертвоприношения.
- Человеческие?
- Ну… типа того. Есть такая весёлая пьеса Венички Ерофеева. Так и называется «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора». Там в психушке пациенты обожрались метиловым спиртом, хохмят и юродствуют, а под утро все помирают. И санитары один за другим выносят трупы…

- Весёлая пьеса, - подтвердил Стремяга.
- Обхохочешься, - согласился с ним Кроха. – Только конец жуткий.
- Как всегда, впрочем…
…Во время обеда новость о постройке паланкина и «национализации» на эту цель всех невольников, подтвердилась. Вслух никто ничего не высказывал, но Илона, Стеша и Элла мрачно сверкая глазами, устроили откровенную игру в гляделки, по всей видимости, обмениваясь между собой каким-то своими, ведьминскими, телепатическими сообщениями. Недоступными никому, похоже даже начальству.

Милфа появилась лишь к концу обеда, ведя своего Павла на коротком поводке и не разрешив ему даже пройти на кухню, чтобы помочь остальным «официанткам» в их обычной работе – разносить блюда и собирать использованную посуду. Она обедала отдельно, сидя на своём антикварном троне, за отдельным столиком, под которым и держала своего персонального раба. И там же кормила с рук какими-то своими объедками. Всё было демонстративно, всё напоказ; вот, мол, какая я теперь строгая и недоступная верховная жрица, не подступись!

- Минуй нас пуще всех печалей, и барский гнев, и барская любовь… - прокомментировал эту мизансцену начитанный Кроха.
…И лишь вечером, после ужина, им, наконец, удалось собраться вместе, как всегда спрятавшись за большой кухонной печкой. Тут Стремяга неожиданно попросил отлить его порцию чифира ему в отдельную кружку. Все замолчали, пристально и печально глядя на Костю. Павел, который и должен был запустить по кругу общую кружку, спросил:

- Брателло, а в чем, собственно, дело, можешь пояснить?
Стремяга молча задрал рукав блузки и показал свой новый партак – выбитый контур «шоколадного зайца» - немного карикатурно исполненный тушью по живому телу рисунок новогоднего шоколадного подарка в виде зайчика с большими ушами.

- Пока лишь контур, - строго глядя перед собой, уточнил он, как будто никто не обратил на это внимание. – Элла любит растягивать всякие такие удовольствия. Она и клеймо выжигала неделю, – по букве в день, заботилась обо мне, млять… А тени будет потом наводить… По мере освоения мной, как она выражается… новой профессии.

Москвич отрицательно покачал головой.
- Нет, Костя, чифирить мы будем по-прежнему с общей кружки. И ты уж меня извини, но мы тут все… Как бы это помягче выразится… Одним миром мазаны. Меня, к примеру, милфа по три раза в день попросту насилует. А ты хочешь знать подробности, КАК она меня насилует?

Стремяга отрицательно покачал головой.
- А самая добрая на Маркистане ведьма Стеша, - отозвался вдруг Кроха, глядя перед собой куда-то в одну, лишь ему известную точку, - перед сном заставляет меня мыть ей ножки языком. Она говорит, что без этого никак не может заснуть. Особенно любит, чтобы ей между пальчиками вылизывали. Мурлычет при этом, как кошка…

- Кроха! – прервал его Стремяга. – Можно без подробностей?
- Почему? Ты же сам начал! Контур, тени, новая профессия, все дела… Вот я и делюсь премудростями своей новой профессии. Нельзя?
Кружка тем временем пошла по кругу и дошла до Кости. Отказаться он не смог.
- А я и рассказать-то ничего не могу, вы уж извините, пацаны! – подал голос Славик. – У меня такие подробности, что мама не горюй! Это мне надо, по-хорошему, отдельный кружак прописать. И уже давно...

- Как и всем нам, - кивнул Кроха. - Аж с нового года...
- Да со второго дня пребывания здесь! - невесело усмехнулся Москвич, вспомнив красные скрипучие резиновые перчатки мадам Азалии и его реакцию на то, как проникали в задницу ласковые, но настойчивые дамские пальчики…

И развёл руками, глядя Косте в глаза. Тот сжал губы, глубоко вздохнул. Принял кружку второй раз, сделал положенные два глотка.
- Благодарю, парни, - сказал он глухо и закашлялся, скорее всего, чтобы скрыть возникшую по его вине общую неловкость момента. – От души…

2023-04-27 в 03:31

Олег, 46 лет

Москва, Россия

Люди нынче неблагодарные существа. И в основном не читающие.
Нашел 1 орфографическую ошибку.
Замысловато по сюжету. Интересно.
Что у вас такие махровые садистки учатся в школе ведьм госпож?
Привет от талантливого научного писателя.

2023-04-27 в 08:33

Олег, 46 лет

Москва, Россия

Есть красны госпожи или свитчи которым противны физические наказания (порки, избивания и прочие жестокости своими ручками или ножками)?

2023-04-27 в 08:35

Жан, 33 года

Айдахо-Фоллс, США

Очень рад второй части произведения! Качество такое же, отличное!

2023-04-27 в 08:46

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Спасибо, друзья за добрые отзывы! Слишком ли жестоки описываемые ведьмы я не знаю, трудно оценить степень их жестокости. Но точно знаю, что они не все там такие страшные садюги. Есть и нормальные ведьмочки. Всякие есть...

А пока продолжение:

Глава пятая. Резиновые сапожки и резиновые игрушки

Но окончательно милфа съехала с катушек чуть позже, когда принялась лично руководить постройкой пресловутого паланкина. Это случилось на праздник, в тихое светлое воскресенье, в середине апреля. Утром она собрала всех четверых, теперь уже её личных, как ей казалось, невольников, отвела на старый дровяной склад, выдала им одну ржавую пилу, один-единственный молоток и кучу ранокалиберных гвоздей, и велела собрать по всему складу весь ещё не сгнивший пиломатериал. Потом заставила притащить антикварного (как и всё здесь) вида полукресло, вокруг которого она и планировала соорудить это доисторическое средство передвижения.

Слушая её бестолковые и противоречивые приказания, и по возможности стараясь исполнять их в точности и именно в той последовательности, в которой они отдавались, парни упорно избегали встречаться между собой взглядами, чтобы не начать истерически ржать - настолько всё это комично выглядело. Но сзади за поясом милфы торчала короткая охотничья плеть, ещё не знакомая пацанам. И знакомиться с которой ни у кого не возникало никакого желания.

Больше всех, как всегда, повезло Крохе. Милфа вручила ему несколько листочков, на которых собственноручно набросала, кстати довольно толково и эстетично, эскиз паланкина, как она его себе представляла, и отдельно - эскизы драпировок и покрывал, которыми она намеревалась украсить сие творение. С этими листочками Кроха был отправлен в швейную мастерскую, воплощать в материале полёт необузданной фантазии начальницы. Так что от необходимости пилить, таскать и приколачивать он был избавлен. Зная дотошный характер Крохи, парни были уверены, что избавлен навсегда - этот хлопчик никогда никуда не торопился.

К обеду все умотались, даже госпожа директриса. Она устала командовать, орать и пинать своих нерадивых и медлительных рабов. Уселась в кресло и положила свои толстые ноги, утянутые в латексные высокие ботфорты, на плечи Москвичу, которому велела встать в позу подставки. Её сапоги отчетливо пахли болотной тиной - по всей видимости, милфа с утра уже успела сбегать на Маркистан, поколдовать там до рассвета. Болото к тому времени окончательно освободилось от последних, затаившихся между кочек островков снега, и теперь дышало и всхлипывало по ночам тягучими таинственными звуками, слушать которые было и страшно, и завораживающе одновременно.

И то ли демон стал как-то по-особому плющить сознание Екатерины в эти страшные дни, то какая особая, колдовская шизофрения окончательно одолела её, но настроение милфы внезапно испортилось, и она, строго глядя в глаза переводящих дух парней, вдруг заявила:

- Вы думаете, я ничего про вас не знаю?
Все тут же опустили глаза, припоминая недавние свои прегрешения. Ничего особо криминального они вроде бы не допускали, ну разве что какие дерзновенные помыслы? Но вроде за это пока не наказывали.

- Вы и правда думаете, что я не в курсе, как вы здесь тайно собираетесь на свои сходки, как чифирите, прикалываетесь за понятия и даже пытаетесь привить свою преступную идеологию нашим добросовестным воспитанницам?

Голос у милфы стал скрипуче противным и в нём появились интонации старой энкавэдэшницы, которая в чем-то подозревает арестованного, но в чём именно сама не знает, и старается развести его на признательные показания.

Все быстро стали прикидывать, в чём можно покаяться, без особого риска налететь на крутое наказание. Вспоминать, как готовили «дорогу» к Стеше в подвал никому не хотелось, тут и правда, попахивало уголовным делом даже по нынешним гражданским законам страны, что уж говорить про ведьминские…

Москвичу вдруг стало плохо. Он физически почувствовал, как внутри него образуется тягучая предобморочная пустота, и как заполняет эту пустоту липкий и холодный, словно пот, страх. Надвигалось что-то очень плохое. Постыдное и страшное. Наверняка это передалось ему от его хозяйки – милфа уже предвкушала какую-то пакость, и её ноги слегка шевелились и подрагивали у него на плечах. Павел даже ощутил, как она слегка поглаживает его щёку своим сапогом. Как будто стараясь его немного успокоить.

«А и правда, ты-то чего волнуешься? – вдруг отчётливо проявился противный внутренний голосок. Он действительно сегодня очень не понравился Москвичу. Уж больно много было в нём сегодня неприкрытого ехидства и какой-то отстранённой жестокости. – Тебе-то что? Стой себе, опустив покорно гриву, и нюхай её резиновые сапоги. И приготовься – сейчас ещё и лизать их будешь! Пока она станет трахать твоих друзей…».

«Трахать?» – переспросил он мысленно.
«Именно так. Трахать. В жопу. Вернее в их, девственные жопы. А вы как думали? Что тут можно проскочить промеж ёбаных? Или как сейчас модно говорить – между струй? Не-а!»

Голосок явно издевался над ним и впервые он ощутил, что это ЧУЖОЙ голос, не его Альтер-эго, пусть и запрятанное глубоко в подсознании.

«У тебя, на этот раз, особого выбора нет» - продолжал донимать его голос. – Или взять всё на себя, и быть выебаным первым, или прижаться к этому сапогу как можно нежнее. Или ты и правда ничего ещё не понял?».

«Что я должен такое важное и так внезапно понять?» - переспросил он.
«Твоих друзей рано или поздно отсюда заберут. Их уже всех разобрали, как кроликов по клеткам, и именно потому так и называют – кроликами. А ты достался милфе. И она, в отличие от Стеши, Эллы или Илоны никуда в конце года уезжать не собирается! Она собирается здесь править вечно! Ну, или, по крайней мере, ближайшие лет сто. И все эти сто лет ты будешь сидеть в этом её сапоге… Как тебе такая перШпектива?».

Голосок намеренно исказил последнее слово.
«Почему в сапоге, а не под сапогом?» - спросил Москвич скорее по инерции, чтобы хоть что-то спросить.
«Это ты узнаешь чуть позже, когда она тебя посадит именно что в ЕЁ САПОГ, внутрь него, чтобы ты там всё прочувствовал и ощутил своё незавидное положение в полной мере. Так что не спеши, всему своё время».

«Совет какой-нибудь дашь?» - спросил Павел просто так, чтобы хоть как-то завершить этот неприятный разговор. Сам для себя он всё уже решил.

«Я бы на твоём месте поступила бы точно также» - неожиданно дружелюбно отозвалась внутренняя собеседница и, как всегда, демонстративно хлопнула дверцей.

А госпожа директриса тем временем достала из поясной маленькой сумочки тот самый розовый, сравнительно небольшого размерчика, страпон, который и Москвич, и Стремяга очень хорошо помнили по предновогодним приключениям с Эллой. Похоже, у них тут на весь пансион, был только этот прибор для особо пикантных удовольствий. Фу, какая мерзость, успел подумать Павел, и тут же, словно отозвавшись на его негодование, милфа достала из той же сумочки еще и четыре презерватива.

- Не переживайте, - осклабилась она, помахивая перед парнями черными пакетиками с золотыми красотками на картинках. – У нас строго соблюдаются правила личной гигиены.

«От гиены не жди гигиены!» - услышал он вдруг отчётливый голос Крохи, и поймал его пристальный взгляд, изловчившись посмотреть на ребят из-под дамского сапога.

«Теперь всегда так будешь смотреть на мир», - подумал он, и это была, безусловно, его, личная мысль. Голосок пока не возвращался. – Теперь это твоя вечная першпектива – вот так выглядывать, словно мышь из-под веника. Тебя же не зря теперь добропорядочные, или как их именует сама директриса – добросовестные барышни, называют её подследником, разве не так? Ты и есть её подследник! Докажи самому себе, что ты достоин этого высокого звания!

- Великая волшебница! – льстиво целуя её противно пахнущий болотом резиновый сапог, встрял он в разговор. – Оттрахайте, пожалуйста, меня! Это я самым наглым образом собираю тут тайные воровские сходки и проповедую преступную идеологию превосходства белых маскулинных супрематистов!

Такой неслыханной наглости даже от него милфа явно не ожидала. Несколько секунд она ошалело смотрела на него, затем оттолкнула ногой, как надоевшую мебель, и неожиданно легко и энергично поднялась со своего кресла.

- Хорошо, - сказала она ледяным тоном. – Оттрахаю и тебя, раз ты сам об этом просишь. Но – в последнюю очередь. А пока ты, как организатор этих сборищ, как ты сам это признаёшь, будешь мне помогать лишать твоих друзей-подружек вредного влияния белого супрематизма и маскулинности.

С этими словами она с видимым удовольствием, и не спеша, распечатала упаковку первого презерватива.
- Ты! – указала она на Кроху, который всё уже понял, и смотрел ей прямо в глаза, что само по себе равнялось злостному нарушению режима. – Ты идёшь первым номером!

Она широким жестом пригласила его на стоявшую у окна старинную оттоманку, украшенную резным орнаментом из древних рун. Павел с замиранием сердца представил себе, как глубоко и надолго можно уснуть на такой-то оттоманочке, если поддаться чарам таинственных, почерневших от времени колдовских знаков. Не хотел бы он сейчас первым ложиться на местами уже протёртый тёмно-зелёный бархат этого ложа. Не хотел бы, а вот ведь придётся! Сам напросился.

Кроха поднялся, с самой наглой грацией, на которую был способен только он один, подобрал подол своего платья, и прошествовал на указанное место. Лёг на живот, отлично понимая, что его сейчас ожидает. Милфа тем временем приладила себе на пояс гадкий розовый фаллоимитатор, и теперь обстоятельно и не спеша натягивала на него какой-то особый презик с шипами и усиками.

- А вы, - обратилась она почти ласково к стоящим на коленях Стремяге и Славику, - смотрите внимательно и не вздумайте отворачиваться или закрывать глаза! Смотреть в оба, и запоминать всё в мельчайших подробностях!

После чего навалилась на уткнувшегося себе в ладони Кроху всем своим сто килограммовым похотливым телом, почти полностью похоронив парня под собой. Немного повозилась с его платьем, но, в конце концов, просто порвала тонкое нежное кружево на самой заднице и, совсем уж неприлично ухмыляясь, протолкнула страпон ему между ягодиц.

Кроха дернул головой, попытался было пошевелиться под придавившей его тушей, но быстро поняв бесполезность малейших попыток сопротивления, затих и даже не издал ни единого стона.

А Екатерина, сделав сразу несколько настойчивых и страстных фрикций, неожиданно остановилась и замерла, как будто прислушиваясь к своим ощущениям. Хотя, какие там могли быть ощущения, подумал Москвич, наблюдая за выражением её лица – она же трахает искусственным фаллосом, который сам по себе ничего не может ощущать по определению! В чем её кайф?

Во власти, - вынужден был ответить он самому себе честно и с горьким чувством вины. Она просто упивается в этом момент своей беспредельной властью и над Крохой, и над всеми ими. Возможно, она даже сумеет кончить, перетрахав их всех, по очереди, подмяв под себя и придавив своей горячей возбужденной плотью.

Но это он так рассуждал, глядя со стороны. А у самой Екатерины по всей видимости родилось ещё одно, особо глумливое сексуально-садистское желание. Ей стало мало просто изнасиловать парней, ей захотелось, чтобы они еще и получили во время такого изнасилования оргазм!

- Кончи! – наклонившись к самому лицу Крохи, прошептала она. Но прошептала громко, так, чтобы все вокруг слышали. – Кончи, и я тебя отпущу…

Кроха, старательно закрывая лицо ладонями, покачал головой, отказываясь исполнять столь постыдный приказ. И тогда она возобновила фрикции, но теперь стала трахать очень ласково и осторожно, одновременно что-то нашёптывая на ухе парню, что-то такое странное, непонятное, на таинственном, непохожем ни на один из человеческих, языке.

И пару минут спустя Кроха забился под ней в отчаянных, истерических судорогах, и заскулил, но явно не от боли, а, скорее всего от принудительного оргазма, который в данных условиях был ещё хуже и унизительнее любой боли и мучения.

Победно улыбаясь, милфа перестала его трахать, и теперь лежала на нём как на мягкой перине, уперевшись в спину парня локтями и презрительно обводя всех остальных зрителей этого порнографического спектакля, словно бы говоря им: ну что, готовы? Подмахивать будете?

Вторым суждено было лечь на оттоманку Славику. Его милфа сперва заставила отсосать по всем правила минета её резиновый член, презрительно при этом выговаривая:

- Давай-давай, соси! Ты же привык тыкать в лицо девушкам свой поганый отросток, вот теперь попробуй прочувствовать это всё сам! Когда тебе в рот, в нос, в уши будут бесконечно совать эту штуковину, а ты даже пошевелиться не сможешь!

Она сама себя распаляла и заводила подобными злобными комментариями, а чтобы ещё сильнее унизить жертву, плевала Славику в лицо и размазывала свои плевки по его физиономии кончиком страпона. Потом также выебла, поставив раком и заставив после этого стаскивать презерватив своими руками.

А Стремягу она оставила себе на закуску, как самое вкусное и желанное блюдо. На него она также легла всем телом, так же, как и Крохе пронзила его зад на всю длину страпона, и вместо того, чтобы трахать, просто лежала на нём минут десять, блаженно улыбаясь и поглаживая себе соски пальцами. Всем было слышно, как Костя под ней тяжко вздыхал и почти что рыдал, но ни малейшей мольбы о пощаде она от него так и не добилась.

Вместо этого, чуть приподнявшись, и спустив с себя трусики, Екатерина приказала всем троим поочередно подходить и целовать её необъятную жопу. Москвича выделила особо, заставив раздвинуть её рыхлые полушария и отлизать со всем возможным тщанием её анус.

Отлизал, куда ж ему было деваться-то!
И только после этого, заметно уставшая, но удовлетворённая, Екатерина слезла с Кости, и так и не использовав по назначению новую охотничью плётку, ушла.

2023-04-28 в 00:46

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Глава шестая. Паланкин не роскошь, а средство самоутверждения

После такого особо жестокого и крайне циничного изнасилования, парни сидели по углам, словно опущенные, и молча старались найти в себе силы жить дальше. Внезапно появившаяся Стеша, (а она в последнее время взяла такую привычку – появляться словно бы из ниоткуда и внезапно), принесла узелок с большим куличом и десятком крашеный яиц.

- Вы тут весь день работали? – удивилась она. – Сегодня же нельзя работать, сегодня большой праздник! Вот, я вам кулич принесла, и яички! Давайте вместе чай пить…

И тут же осеклась, мгновенно считав эмоции парней и «увидев» своим чутким ведьминским глазом всю ситуацию в целом – и что тут произошло, и что сейчас чувствуют ребята.

- С-сука… - глухо выругалась она по адресу Екатерины. – Всё, слушать только меня! – хлопнула она в ладоши и все непроизвольно подняли на неё глаза. – Кроха – бегом марш в нашу палату за чайником. Скажи Маре, чтобы заварила нам горячего чая с малиной. Бегом! Молнией! А вы… - она обратилась к остальным, - слушать меня очень внимательно! От этого зависит сейчас нечто большее, чем ваши искалеченные попки. От этого зависит ваша жизнь. Вернее, жизнь одного из вас…

Что она говорила дальше, Кроха не услышал. Он понёсся в палату светлых как и приказала любимая госпожа – не глядя себе под ноги, молнией, инстинктивно понимая что она сейчас делает для них самое важное – лечит и восстанавливает их раздавленную психику. И ему очень хотелось увидеть, КАК она это делает. А когда вернулся с большим фарфоровым чайником, волшебство уже свершилось – его друзья сидели у ног Стеши и лица их светились безмятежным детским счастьем, хотя говорила она очень неприятные вещи:

- Вальпургиева ночь, на самом деле самый страшный и тёмный праздник в году. Куда там карнавальному Хэллоуину с его переодевалками и детскими страшилками. В эту ночь ведьмы и колдуны слетаются не просто так. Они проводят черную мессу, они реально договариваются и решают свои проблемы, это сходняк высшей элиты, чтобы вам понятнее было… - говорила Стеша, внимательно вглядываясь в глаза парней.

- И так было всегда. Каждый год где-то там, в укромном месте, собирались самые дикие персонажи нашей сказки и два дня и одну ночь веселились, пили кровь младенцев, жарили живьём сусликов на кострах, и грели свои старые косточки на листах раскалённого железа, если вы помните это выражение…

Ребята зачарованно улыбнулись, они всё помнили.
- Но не в этот раз. В этом году ситуация принципиально изменилась. Для этого есть две причины. Одну вы знаете – в мире идёт страшная война между Светом и Мглой, между Жизнью и Абсолютной Энтропией, и весь потусторонний мир активно во всём этом балагане участвует.

- А вторая причина… - почему-то шёпотом, спросил Славик.
- А вторая – вы имеете счастье с ней быть близко знакомы – это наша милфа. Она сошла с ума на почве сверхценной идеи обретения мирового господства. И для начала захватила наш пансион, воспользовавшись услугами мелкого беса…

- Мелкого? – с сомнением переспросил Стремяга. – Весь этот ад – проделки всего лишь мелкого беса? А что ж тогда крупные делают?
- А крупные, Костя, - вздохнув, ответила Стеша, - крупные устраивают мировые войны и локальные апокалипсисы на отдельно взятых континентах. Руками сумасшедших людишек, разумеется. Сами они ни во что не вмешиваются, не имеют права.

Парни слушали внимательно, жадно ловя каждое слово светлой ведьмы.
- И что теперь будет? – поинтересовался Павел.
- Теперь все флаги в гости будут к нам. Вальпургиева ночь станет нашим праздником, - с нескрываемым сожалением констатировала Стеша. - Ровно через две недели спокойная ваша жизнь, да и наша тоже, закончится, и вы увидите, что такое истинный Ад и познакомитесь со всеми важными его обитателями.

Она улыбнулась, подчёркивая шутливость своих метафор, но все увидели, насколько грустной получилась её улыбка.
- Говорят, будут костры… - глухо напомнил о себе Кроха.
Стеша молча кивнула.
- Да, это древний праздник Огня. Огонь, не просто как развлечение и способ приготовления свежего мясца (она на миг хищно обнажила свои зубки на этом слове), но как Стихия этого мира, и мостик к миру Загробному – вот почему я к вам сегодня и пришла.

- Жертвоприношения? – лаконично поинтересовался Стремяга.
- И они тоже, - кивнула Стеша. – Проблема в том, что по некоторым, пока ещё не подтверждённым данным, милфа вызвала на праздник парочку высших демонов.

- Чтобы заручиться их поддержкой? – снова встрял Кроха. Его эта тема почему-то особенно волновала.
- Да. И эти самые высшие могут благосклонно принять предложенную им жертву. Нет, сами они ни в коем случае никого ни к чему не принуждают, у них строгий нейтралитет и им запрещено напрямую толкать людей (хотя бы и ведьм) на преступления. Но если кто-то захочет сделать им что-то особенно приятное…

Ребята понимающе кивнули. На минуту повисло неловкое молчание.
- А я смотрю, вы почти закончили строить паланкин? – Стеша решила отвлечь их от тяжких мыслей.
- Светлейшая! – неожиданно улыбнулся Стремяга. – Так вы пришли его примерить под себя?
Парни среагировали на эту шутку по-разному. Кроха ошеломлённо открыл рот и тут же демонстративно прикрыл его ладошкой. Павел сделал круглые глаза и покачал головой. Славик недоумённо пожал плечами. Стеша юмор Кости тоже оценила. Она поднялась со своего места и подошла поближе к этому чуду деревянно-прикладного искусства, чтобы заглянуть внутрь и ощупать пальчиками фактуру наспех сварганенной Крохой драпировки. Стремяга решил доиграть свою шутку до логического завершения и, опустившись на колени возле откидывающегося полога, рядом с которым как раз и стояла Стеша, предложил ей свою руку, как бы приглашая её сесть в паланкин в качестве его хозяйки.

- Мы его строили для вас, - с полупоклоном сказал Славик. – И были бы счастливы, носить в нём именно вас, Светлейшая!
- Будем счастливы, - сдержанно подытожил Кроха.
- Льстецы! – иронично улыбнувшись, ответила Стеша. – Бессовестные льстецы.
Но приглашение приняла и, воспользовавшись поддержкой Кости, в паланкин села. Быстро освоившись там, она откинула занавесочку и посмотрела на парней задумчиво и как будто даже немного печально.

- Вы же понимаете, что это заговор с целью захвата власти? Если милфа узнает… Точнее сказать КОГДА она узнает обо всём об этом… - Стеша обвела взглядом и практически доеденный кулич, и чашки с чаем, и разноцветную яичную скорлупу, и окружавший паланкин парней, - она будет в такой ярости, что вопрос о выборе жертвы отпадёт сам собой. Вы же понимаете, что это её личная война со мной. И теперь автоматически жертвами станете вы все! Не персонально Кроха, как она планировала раньше, а каждый из вас, и вы все вместе!

- Мы всё давно уже поняли, Светлейшая! – флегматично пожал плечами Костя, отвечая как бы за всех. – Мы может и глупые кролики, ничего не соображающие в магии по причине своего недолгого пребывания в этом волшебном мире. Но мы столько сидели в самых разных клетках, что научились холками ощущать приближение смерти. Мы просто не можем в такие моменты разбегаться в разные стороны. Трусливые кролики жмутся друг к другу…

Он постарался улыбнуться как можно веселее, но получилось не очень.
- Спрячете Кроху и постараетесь таким образом вызвать гнев милфы на себя? – спросила Стеша.
- Первое, что приходит в голову, - согласился Павел. – Но мы же хитрые кролики. Мы же обязательно придумаем еще десяток самых разных вариантов, Светлейшая!

- А где прятать будете, уже решили?
- Ну, есть лишь одно место на всём Маркистане, куда ведьмы по какой-то причине не спешат заглядывать, - дипломатично ответил Кроха, недвусмысленно намекая на Бездонный колодец. – А по мне, так ничего страшного там нет. Только холодно очень. Хотя если от ведьминского огня спасаться, то самое оно…

- И последний вопрос: Кроха, а лично ты готов совершить самый главный в своей жизни прыжок веры? Туда, в колодец?
- Готов, - ответил Кроха. – Если прикажете, Светлейшая госпожа Стефания. Хоть сейчас!
- Прикажу! – голос Стеши вдруг стал необычайно весел и спокоен. – Прикажу. Прямо сейчас. Несите меня в этом паланкине к дверям нашего корпуса. Я устала, и хочу отдохнуть!

Вот теперь у всех четверых челюсти отвисли практически до пола, а в глазах заиграли бешеные огоньки отчаянного куража висельников. Отступить уже не смог бы никто из них, даже если бы и захотел. Парни ловко подхватили паланкин за длинные жерди и, приподняв его над землей, положили отполированные рукоятки себе на плечи. Стеша молча задёрнула занавеску.

Необычная процессия, не спеша, и в полнейшей тишине, прошествовала через весь внутренний двор и остановилась лишь у главных дверей общего корпуса, на втором этаже которого располагались палаты общежития светлых и темных ведьм. Кроха по причине небольшого роста скорее просто придерживал заднюю левую рукоятку, не особо принимая на себя вес паланкина. Но он выбрал для себя другую, очень важную роль, не простого носильщика. Прекрасно осознавая, что подписывает этим жестом себе гарантированный смертный приговор, он лёг на землю, изображая собой ступеньку, на которую и поставила ножку Стеша, выходя из паланкина.

Из открытых окон палаты Светлых раздались аплодисменты.

2023-04-28 в 18:19

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Глава седьмая. Оттопырить и выпороть

В начальственный флигель Павел в тот вечер возвращался в полной уверенности, что уж в этот раз Екатерина его точно растерзает и сотрёт в порошок. Но сначала, безусловно, выпорет и оттрахает, как сидорову козу. Еще бы! Он ведь наравне со всеми и вполне сознательно участвовал в самом наглом и бесшабашном перформансе, организованном Стешей в этом году. Это не то, что толстопузое чучело сжечь на Масленицу. Это плюнуть в самое святое для милфы – захватить и надругаться над главным атрибутом её власти – паланкином! А они-то! Они-то, тоже хороши! Вместо того чтобы отказаться, или разбежаться, или, что было бы самым правильным с точки зрения режима и послушания – донести начальству, сами во всём этом непотребстве участвовали!

Ну ладно его друзья. С ними всё понятно. Они были слегка (скажем так!) обижены на неё, милфу. Ну, обошлась она с ними немного круто, можно как-то понять их неразумное поведение. Но он! Его-то добрейшая и заботливейшая хозяйка ни разу в тот день не то что не изнасиловала, но даже и не выпорола! Оставила его задницу в девственной целостности и неприкосновенности, как снаружи, так и изнутри! А он… Оказался таким подлецом! Нёс самозванку на своём плече и в душе, негодяй, ещё и ехидствовал…

Так морально готовил себя Москвич, смело шагая в сгущающихся вечерних болотных сумерках в каморку начальницы, справедливо полагая, что он вдвойне заслужил сегодня все мыслимые кары и за реальные прегрешения, и за то, что не был выебан как все. Подло это – вовремя не разделить с товарищами общую беду. За это полагается отдельный крест. Или отдельная сковородка, чего он там, на самом деле, больше достоин…

Надеюсь, подумал он в утешение самому себе, что Стеша там, в этом чёртовом паланкине, пописала на прощание. Хотя зачем? – тут же одёрнул он себя мысленно. Это же действительно её паланкин будет! Тут он вполне согласен с Костей. Ей нужно было бы оставить там что-нибудь в подарок Екатерине. Например, свои носочки. Небрежно так бросить их на сиденье…

Было бы красиво. Но и так красиво получилось, ничего не скажешь.
Он уже не так смело, но всё же пока что твёрдо постучал в заветную дверь и дождался разрешения войти. Милфа встретила его безо всяких истерик и никаких молний её очи не извергали. Она просто положила свои ноги в латексных сапогах перед его носом, когда он опустился на колени и поклонился до пола.

- Я что, по-твоему, сама должна разуваться? – спросила она немного раздражённо. – Эти сапоги мне самой не снять, так что впредь ни на шаг от меня, когда я их надеваю и на болото иду, ясно?

- Слушаюсь, Великая! – подобострастно прошептал он, торопливо стаскивая с её толстых ног тягучий горячий латекс и мысленно проклиная неизвестного обувного мастера, сварганившего это чудо садомазохистской атрибутики. В точности повторяющее форму и объём ноги хозяйки, но не имеющее хотя бы короткой молнии или ещё какой застёжки, чтобы можно было снимать их легко и свободно. Ноги у милфы были горячие и потные, впрочем, как и всегда. Какой смысл был ходить в резине, тем более такой толстой? – подумал Москвич и тут же получил неожиданный ответ:

- Вот окажешься на этом болоте, - сам всё поймешь! Там есть такие места, в которых бронетранспортёр за ночь превращается в ржавую труху! Только резина и спасает…

Она кокетливо положила тяжёлую свою ногу ступнёй ему на плечо, почесала пальцами за ухом, словно ласкала домашнего кота.
- Оближи ножки, не видишь что вспотели!
Вот оно – унижение, ради которого она не разувалась сегодня весь день! Это его персональная моральная пытка. Это то, что он не мог, и не сможет никогда в себе преодолеть. Как бы она к нему не относилась, каким бы пыткам и истязаниям его не подвергала, как только её нога становилась ему на лицо, он переставал чувствовать любую боль и замирал в сладкой истоме. Он давно уже осознал эту свою постыдную слабость, и перестал с ней бороться, даже мысленно. Он готов был простить милфе всё, лишь бы она не мучила его друзей. С ним пусть делает, что захочет. Он согласен быть её личным рабом, его страшит лишь срок, на который он может здесь задержаться. Неужели и правда навсегда? И как бы ухитриться, и вывести её на обсуждение этой темы?

Он тщательно облизал её ступню, и приготовился припасть и ко второй, но Екатерине показалось более заманчивым заставить его пройтись языком и повыше – например, до колена, а там и к промежности можно было бы дерзновенно устремиться…

Павел понял её желания и не стал им противиться. Её влагалище оказалось полно столь обильными и горячими соками, что простое облизывание и целование её половых губ моментально обернулось жёстким и страстным беспорядочным сексом. Милфа как всегда бесцеремонно сжала его, задавила в своих всеобъемлющих телесах, сплющила, подмяла под себя, и, выкрутив как постиранное бельё, долго трахала рукой в задницу, периодически сдавливая и вздрачивая его закованный в кольцо верности, член.

Кончить без её разрешения он не мог. Кольцо были придумано таким хитрым образом, чтобы перекрывать доступ сперме из яиц в канал члена. И как бы мошонка его не раздувалась за время вынужденного воздержания, никакой разрядки самостоятельно достичь он был не способен. Оставалось молить о милости. Екатерина раз в неделю его доила, и тогда она чувствовал себя на седьмом небе от счастья.

Так случилось и сейчас. Выебав и высушив его до последней капельки, милфа глубоко и удовлетворённо вздохнула и отпустила парня, позволив и ему вздохнуть полной грудью – впервые за последние полчаса, пока длился этот сумасшедший ведьминский секс.

Он сполз к её ногам, обминая и целуя их вполне искренне и благодарно.
- Теперь ты понимаешь, - спросила она хрипло, почему любой твой бунт против меня безнадёжен?
Она сунула ему в рот и вторую ногу.
- Да, Великая, - ответил он, обсасывая большой и самый солёный палец её левой ноги. – Потому что я ваш раб и в сексе, и по жизни. Я временами ловлю себя на очень странных желаниях.

- Каких? – блаженно ухмыльнулась она.
- Мне действительно хотелось бы навсегда остаться здесь, превратившись в вашу подстилку, в вашу личную барышню-служанку, забыть своё настоящее имя и стать для всех той самой Полинкой, который вы меня уже почти сделали.

- Тебя пугают эти желания?
- Пока я с вами – нет. Но когда остаюсь один, или по ночам, во сне, признаюсь, - да. Пугают.
- Но ты же понимаешь, что это неизбежно?
- Понимаю… - глухо отозвался Павел. – Но от этого становится ещё страшнее…
- Принеси ремень, - всё так же умиротворённо, и не меняя благостного тона, приказала она. – За вашу сегодняшнюю выходку будешь наказан ты один. Я выпорю только тебя. Но поверь, выпорю так, как никогда ещё не порола за всё время, что ты тут находишься…

Всё случилось именно так, как он и предчувствовал. Милфа его и выпорола и выебла. Только в обратном порядке.

продолжение в понедельник

2023-04-28 в 23:52

Алиса, 38 лет

Магадан, Россия

Что-то Стеша не такая уж и Бархатная.. Подлюка.
А Полинку мне хочется 👌
Жду понедельника)))

2023-04-30 в 05:35

Алиса, 38 лет

Магадан, Россия

О, нашла первую часть!! Замечательно, что вторая читается с самого начала как самостоятельная часть.
Первую дочитать не смогла из-за отсутствия времени, теперь не могу найти.
Где можно прочесть, кроме как в ветках форума?

2023-04-30 в 09:26

Aubergine Fairy, 42 года

Москва, Россия

Да, можно тезисно пересказать для работающих женщин? Чего там в конце, все поженятся?

2023-04-30 в 13:49

Format C, 46 лет

Монреаль, Канада

Я читал, как и раньше, со значительными пропусками и солидарен с вопросом "можно тезисно пересказать для работающих женщин?" (С)
Но вообще то, даже читая по диагонали легко найти интересные места, а концовка представленного фрагмента вообще блестяща! Оправдывает взятие автором небольшого перерыва.

2023-04-30 в 21:14

Format C, 46 лет

Монреаль, Канада

Поправка. Блестящей мне показалась концовка 6-й главы, с ее последней сценой и финальной фразой "Из открытых окон палаты Светлых раздались аплодисменты." (С) Но продолжения этой линии, собственно, пока и не было.

2023-05-01 в 03:15

Алиса, 38 лет

Магадан, Россия

Продолжение задерживается??
Мы ждём целой компанией, у нас любимчики разные))

2023-05-02 в 14:53

Олег, 46 лет

Москва, Россия

чтоб светлые и темные госпожи, вышли замуж за феминизированных рабов? Тем более уголовниковв.

2023-05-02 в 14:57

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Спасибо, друзья, за столь интересное обсуждение моего текста. Я, правда, не знаю, чем там всё закончится. Мне самому бы хотелось, чтобы там все поженились, и жили долго и счастливо, но, увы, у меня слишком мал горизонт видимых событий. Сейчас вот Вальпургиева ночь, потом летом они поедут на отдых на Острова… Там героям тоже предстоит пережить смертельную схватку. И сидеть им ещё восемь месяцев… Даже Пушкина его Татьяна удивила, выскочив замуж, а мне-то как управиться со такой оравой непослушной молодёжи? Так что пока вот:

Глава восьмая. Нетрадиционно-гастрономическая

Илона проснулась первой, и, не меняя ритма своего дыхания, прислушалась к дыханию подруги. Элла всё так же безмятежно спала. Её тотемной птицей был филин, и потому ночные радости она предпочитала дневным. А с утра её приходилось будить либо ласками, либо щекоткой. Илона прислушалась к дыханию еще двух человек, находящихся в палате. Стремяга, голова которого была зажата между прутьями кровати в ногах у девушек, дышал медленно и тяжко. Он практически не спал всю ночь – уснуть, стоя на коленях, с шеей, жёстко зафиксированной в стальном капкане, было невозможно. И это было его наказание. А вот её личный невольник Славик, который валялся у кровати на полу, с её стороны (они с Эллой спали на сдвинутых кроватях), кое-как ухитрялся если не задремать, то хотя бы провалиться во временное забытье. Славика она с вечера связала толстой суровой ниткой, наложив на неё заклятье шибари – и теперь эта нитка держала взрослого парня крепче стального троса.

Первый лучик солнца появился над Маркистаном, и горячей искоркой ласково уколол Илону в закрытые веки, приглашая её разделить с ним радости предстоящего весеннего дня. Она, не раскрывая глаз, перевернулась к спящей подруге и обняла её, целуя в ушко и проникая в него шаловливым язычком.

- Что означают золотые шары, спускающиеся с неба, и превращающиеся в большие бездымные костры, вспыхивающие тысячами искр, устремляющимися в чёрное-пречёрное небо? – спросила она Эллу.

- Ты была одна? – сонно шмыгнув носом, уточнила подруга.
- Нет, милфа приходила, показывала этот золотой звездопад по всему болоту.
- А шары были крупные?
- Ну, парочка совсем крупных, остальные помельче…
- Милфа ждёт гостей. Больших и солидных. Жирных таких гостей… Хорошо, что всего парочку… Что она тебе говорила?
Элла перевернулась на спину, взяла руку Илоны и засунула её себе в область паха…
- Она говорила, что рыжая бестия практически выиграла в предстоящем главном задании года, а нам с тобой предстоит делить лишь вторые и третьи места. А вот если бы её не было… Ну ты понимаешь?

Рука Илоны смело поглаживала выбритую куночку подруги, и пальчики уже ощутили первые, самые сладкие капельки утренней похотливой росы… Элла глубоко вздохнула, потянулась, высунув ноги из-под одеяла, нащупала ими голову Стремяги. Приподняла его измученное лицо, уперлась ступней ему в нос.

- Целуй, - приказала она. – Пока не скажу «хватит», будешь целовать…
Илона, смеясь, тоже сунула свою ножку в лицо Стремяги.
- И мне целуй… Как думаешь, милфа нас провоцирует?
- На что?
- Ну все эти разговоры про костры, жертвы… И этот её ночной визит во сне с предложением «убрать» рыжую. А как её уберёшь-то? Только зажарив её кролика, верно?

Элла закрыла глаза, блаженно прислушиваясь к своим ощущениям. Нахальные ручки Илоны делали своё дело. Её дыхание становилось всё глубже и возбуждённее.

- Её кролик милый, его жалко, - сказала она с ноткой неподдельной грусти. – И потому он обречён. - Мы будем скорбеть? – подхватывая игру в сочувствие, уточнила Илона вполне серьёзно.

- И выражать глубочайшие соболезнования… ммм… - Элла блаженно приоткрыла ротик.
- Насколько глубочайшие? – допытывалась Илона, продолжая теребить уже совсем мокрую плоть подруги. – Вот так? Или ещё глубже?
- Глубже… Соболезнования должны быть ещё и ещё глубже… И ещё интенсивнее…
Внезапно она сменила роли, и, перевернувшись, сама навалилась на партнёршу.
- Попалась, коварная дрянь? Планируешь жестокое убийство милого маленького кролика?
И тут же покрыла изумлённое лицо Святоши десятком быстрых и страстных поцелуев, не давая той опомниться.
- Значит, барбекю? – спросила она, хищно улыбаясь. – Ты развела меня на барбекю в Вальпургиеву ночь! Ну, ты Лукреция Борджиа в третьем воплощении! Отпусти наших кроликов, ещё не зажаренных, им пора в столовую, завтрак через полчаса!

Илона выбралась из жарких, как утреннее солнышко, объятий подруги, села на своей кровати, поставив ножки на лежащего под ней Славика. Тот сделал неуклюжую попытку претвориться спящим.

- Скажешь кому хоть слово о том, что здесь услышал, - ласково проворковала над ним Святоша, - и я тебе буду по кусочку отрезать твой язык, жарить его, и тебе же скармливать. За неделю ты у меня его сожрёшь, это ясно?

Для полноты картины она послала ему в мозг гиперреалистичное изображение предстоящей пытки во всех подробностях и с набором сопутствующих ощущений, которые ему предстоит испытать. Тяжёлый рвотный комок моментально подступил к его горлу.

- Ну не всё так плохо! – решила «успокоить» Славика Элла, освобождая из кроватного плена Стремягу. – Всё гораздо хуже. Мы ж не звери, какие-то, чтобы скармливать тебе твой же язык! Ты скушаешь пенис моего раба, который я отрежу ему, если ТЫ проболтаешься о том, что здесь слышал. А твой язык, - да, скушает он, если он проболтается о том же. В общем, у вас тут получается круговая порука, если я правильно понимаю это выражение. Если нет – поправьте меня, девочки!

…Ну кухню, к завтраку, Славик и Стремяга шли молча, быстрым шагом, и стараясь не смотреть друг другу в глаза. Оба практически не спали всю ночь, обоих тошнило от всего, что они за эту ночь пережили, ни тот, ни другой никак не могли унять нервную дрожь, которая появилась сразу же после последней угрозы. Ложные воспоминания о том, что с ними пока ещё не случилось, никак не удавалось выгнать из сознания.

«Нейролингвистическое программирование – успокаивал себя Славик. – Это всё пресловутое НЛП!». А у Стремяги болел «фантомной» болью отрезанный, как ему казалось, член. И он каждую минуту трогал его прямо через юбку, чтобы убедиться, что кастрация – это всего лишь плод его больного воображения.

«Лихо на них оттоптались тёмные» - подумал Москвич, когда, встретив Славика и Костю на кухне, перед завтраком, увидел их осунувшиеся лица с воспалёнными глазами. – «Даже не хочу знать, что с ними делали этой ночью».

Впрочем, у них уже давно негласно действовало правило: ничего ни у кого не спрашивай, если тебя это не касается. А его это напрямую не касалось. Он и сам после этой ночи на стул садиться не мог…

Но привычная работа – подносы, завтраки, блинчики с икрой, творог и сметана, кофе и мороженое, надменные взгляды барышень и презрительные приказания через губу – всё это успокоило и снова сблизило пацанов. Уже за мытьём посуды стихийно началось конспиративное совещание.

- А может мы зря, пацаны, нагоняем жути? Может, всё это только разговоры про всякие там жертвоприношения… - начал было Славик. – Ну не верится мне, чтобы они вот так, спокойно и хладнокровно…

- Да, а ты не припомнишь, сколько тут было этих фуцманов, из прошлого этапа, когда мы сюда заехали? – угрюмо спросил Костя.
- Двое…
- А сколько было шконарей в палате?
- Шесть, мы заняли четыре свободные…
- И странно, да, что всего два шныря на такое количество знатных бездельниц завезли. Мы вот тут вчетвером еле успеваем. С чего бы это? Чо, малолетние зоны у нас опустели, что ли?

- А ещё вспомни, как они молчали всё время, и какие зашуганные были, - добавил Москвич. – Хотя, казалось бы, чего им бояться-то было? Ну когда уже освобождались… Чего они могли такое тут увидеть, что у них даже в день освобождения в глазах сплошная паника была?

Все тут же вспомнили рассказ Кости после его побега про вахту, и сидящих там засушенных пассажиров, и тема как-то сама собой умерла.

- Ты говорил со Стешей, она может тебе чем-нибудь помочь? – спросил Павел у Крохи.
Тот вздохнул, отложил вымытую тарелку, вытер руки полотенцем.
– Нет, больше мы эту тему не затрагивали.
- Почему?
- Она не посчитала нужным об этом говорить, а сам я, ты же понимаешь, не могу заводить такие разговоры.
- Но почему? Это же твоя, в конце концов, жизнь!
Кроха напряженно молчал, видимо тщательно подбирая слова. Наконец заговорил с трудом:
- Я просто не представляю себе, чем бы она могла мне помочь. Схватиться из-за меня с милфой? Ну, допустим, она сильная ведьма, может даже самая сильная во всём пансионе, и что? Сможет ли она убить милфу? И если вдруг сможет, то что с ней в ответ сделают Дорка и Дарвуля? А если тут будут гостить ещё ведьмы со всего бывшего Советского союза? А наверняка ведь прилетят ещё и демоны, которых все ждут… Какие у неё шансы при таком раскладе? Она сама превращается в жертву в этом случае. Может, это её готовятся зажарить на вертеле в честь праздничка, ты, Паш, не думал об этом? Может, вся эта интрига против неё и задумана с самого начала? А я тут всего лишь приманка. Наживка, на которую милфа собирается ловить более крупную рыбу…

Костя и Славик при этих словах осторожно между собой переглянулись. Но предпочли промолчать.
Павел вспомнил разговор между Стешей и милфой в день её фальшивой «коронации», когда сам валялся под ногами самозванки, и вынужден был согласиться с правотой Крохи. Он поразительно быстро научился просчитывать все возможные варианты развития событий, и делал это, пожалуй, лучше любого из них.

- А ты крут, Кроха, в вопросах стратегического планирования, - сказал Павел. – Костя вон как-то пошутил, что ты имеешь все шансы здесь остаться на стажировку. В качестве молодого перспективного ученика у какой-нибудь симпатичной ведьмочки, - постарался он как-то развеять всеобщее мрачное настроение.

Кроха невесело усмехнулся.
- Обычно человек планирует на три хода вперёд. Ведьма легко считает на пять-шесть шагов и свои, и чужие действия. Демон – минимум на десять. Причем, может просчитать партию за любого игрока. Он как бы играет сразу на всех досках.

И добавил странную фразу:
- Жаль, конечно, что я не попал сюда года три назад…
После барышень осталось много творога и сметаны, а также остались блинчики. Икру, правда, с них всю слизали лицемерные поборницы похудания и воздержания от излишеств. Но ребятам всё же достался обильный завтрак.

И тут, как назло, появилась великая и ужасная милфа. Парни машинально рухнули на колени. Начальница прошлась над ними, самодовольно сияя, и решила включить свою «милостивую» версию.

- Кушайте-кушайте, милые, не обращайте на меня внимания! – проворковала она. – Приятного вам аппетита! Я всего лишь пришла посмотреть, как вы тут управляетесь, и не нуждаетесь ли в чём-либо. Но вы молодцы! У вас тут чистенько и сами вы опрятные и красивые официантки. А я, с вашего позволения, покормлю свою горничную Полиночку. У неё теперь особая диета, и я пока что кормлю её лично…

С этими словами она взяла тарелку Павла, ноготком зацепила немного творожка, попробовала его и поставила тарелку на пол, между своих ног. Сама гордо уселась на стул.

- Кушай! – приказала она, ласково улыбаясь.
Москвич склонился к её ногам, обутым, кстати, всё в те же латексные ботфорты и, понимая, что ложку она ему ни за что не даст, принялся есть творог, политый сметаной, по-собачьи. Творог был невероятно вкусный, и даже болотный аромат милфиных сапог не мог испортить ему аппетит. Моментально он схавал всё, что было, и задумался о добавке, не спеша, впрочем, поднимать голову. Милфа оценила его замешательство по-своему. Она взяла десертный кувшинчик с остатками сметаны и демонстративно вылила её себе на сапог.

- На, Полиночка, кушай! Слизывай сметанку! Сметанка отменная! Пальчики оближешь.
Конечно, это было всем понятное, демонстративное унижения, придуманное лично для него. Чтобы с одной стороны выделить его и как-то оторвать от друзей, а с другой подчеркнуть, что всякие вкусности и деликатесы они смогут впредь получать лишь из её начальственных рук. А точнее – у её ног.

Кочевряжиться смысла не имело. Никакие категории из прошлой жизни, вроде чести и достоинства уже давно не имели никакого значения. Так что Павел слизал угощение не спеша, не проявляя излишней нервозности, и даже демонстративно поцеловал несколько раз её резиновый сапог в знак безусловной благодарности доброй хозяйке. Всё согласно ритуалам, всё как полагается.

Екатерина явно осталась довольной. Она всё это время следила за лицами парней, и, видя их испуганно-сосредоточенное выражение, добродушно улыбнулась им.

- Ну вот и славненько! – сказала она поднимаясь со стула. – Жду вас всех через полчаса у себя. Вы замечательно поработали и сделали шикарный паланкин. Теперь я хочу, чтобы вы собрали мне новую кровать под балдахином. Инструменты возьмёте там же, на дровяном складе…

2023-05-03 в 01:00

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Глава девятая. Что делаешь – делай быстрее

Непростое это дело – превращать старенький, хотя и добротно слаженный диван, в роскошную кровать, да ещё и украшенную таким давно вышедшим из моды аксессуаром, как балдахин. Парни трудились без перекуров три дня. Всё это время милфа стоически терпела бытовые неудобства, и спала по ночам на раскладном кресле. Но работой руководила лично. Бедолага Кроха практически ночевал в швейке, прибегая каждые три-четыре часа, чтобы примерить уже сшитые драпировки, и утвердить у заказчицы цвета и фактуру для новых. Отлучалась Екатерина лишь по утрам, как на работу отправляясь на дальние болота ради каких-то своих, особо тёмных дел.

Воспользовавшись одной из таких её отлучек, и справедливо полагая, что уж кабинет-то начальницы наверняка должен был быть защищён от всяких магических прослушек, Стремяга, наконец, решился.

- Ты в курсе, что милфа заказала тебя нашим со Славкой хозяйкам? – как бы между прочим, спросил он у Крохи, отпивая чай.
Кроха прищурился, что-то прикидывая в уме.
- Откуда инфа?
- Сами слышали. Милфа во сне приходила к Святоше, науськивала ту убрать из гонки рыжую. А потом, уже наяву, они обсуждали с Элкой, как именно можно убрать эту самую рыжую. И пришли к выводу, что единственный способ – это зажарить её кролика. Кролик - это ты!

- В курсе, - кивнул Кроха.
- Что в курсе? В курсе, что ты кролик, или в курсе всего заговора? – хмыкнул Стремяга, привыкший острить по любому поводу.
- Первое, - мрачно уточнил Кроха.
- И…
- Что я намерен делать? – неожиданно резко перебил его Кроха. – Знаешь, Костя, я, если честно, уже заебался отвечать на этот вопрос. Что я намерен делать на своём собственном аутодафе! Да нихуя я там не буду делать! Орать я там буду благим матом. А может, плакать буду и звать маму. Меня ещё ни разу в жизни живьём не сжигали, прикинь! Я вообще там буду в роли приглашённой звезды, и от меня там ничего не будет зависеть…

- Всё-всё, успокойся, Кроха! – поднял руки в примиряющем жесте Стремяга. – Я всего лишь хотел спросить…
- Есть ли у меня план как красиво умереть? – продолжал злобствовать Кроха. – Нет. Но у меня есть встречный вопрос. И не только к тебе, но и ко всем вам, пацаны. А что, собственно, собираетесь делать вы, мои друзья? Как собираетесь проводить меня в последний путь? Заварите ли мне чифир на моём же разгорающемся костре? Или разживётесь прощальным косячком? Ну, чтобы скрасить мне эти предстоящие не очень радостные минуты, а?

Москвич и Славик тоже прекратили работу и напряженно слушали Кроху.
- Ты нас извини… - начал Москвич, видя что ни у кого нет никаких конструктивных предложений. – Но мы правда думали… Точнее мы надеялись, что хотя бы у Стеши есть хоть какие-то соображения на этот счёт.

- И она станет со мной ими делиться? – всё также мрачно поинтересовался Кроха. – Ты правда в это веришь, Паш?
Москвич молча пожал плечами.
- Тогда что ты от нас хочешь? – спросил Кроху Стремяга.
- Ничего, - уже спокойно ответил тот. – Здесь у каждого свой путь. Когда ты, Костя, пошёл в побег, все мы были безмерно тебе благодарны за это. Потому что мы тоже мечтали об этом, но никто не решался быть первым. А ты смог. Ты первым прошёл этой дорожкой, и мы все молча, молились за тебя все те дни, когда ты блукал там, по болотам, а потом сидел в подвале. Мы ещё тогда нихера не знали, что это такое – сидеть на здешней киче, и каково там тебе, но мысленно мы были с тобой! Вот и сейчас…

Голос его просел от волнения и в нём даже послышались нотки хорошо сдерживаемых, но всё же невольно прорывающихся, рыданий.
- Вот и сейчас я прошу вас, парни, просто быть со мной в эти дни… Ну и по возможности поддержать меня потом… Когда потребуется.
Стремяга первым без лишних слов обнял Кроху, и его примеру последовали и Славик с Павлом.
- Всё, убили этот базар, пацаны, - уже совсем обычным, рассудительным своим тоном, закончил Кроха. – Надеюсь, больше мы к нему возвращаться не будем. А за информацию в любом случае спасибо. Стеше будет приятно узнать, какие у неё закадычно-инфернальные подружки. Когда заранее знаешь, что тебя предают, уже как будто легче становится…

- Ну, они же тёмные, - покачал головой Славик. – Разве от них можно было чего-то другого ожидать?
- Тут ты глубоко прав, Славик, - согласился с ним Москвич. – И как говорил Спаситель Иуде, когда тот шёл в оперчасть: поторапливайся, пока не закрылась!

…В ту же ночь Славик обо всё рассказал своей жестокой госпоже Илоне. И в подробностях пересказал весь этот разговор, и о планах спрятать Кроху в Бездонный колодец, и о том, что сам Кроха окончательно сломлен и деморализован отсутствием четких гарантий своей безопасности от Стефании. Этого он мог бы и не говорить, но сорвавшись в свой собственный бездонный колодец подлости и предательства, он решил непременно достичь его дна, чтобы уже и не помышлять о возвращении наверх.

Он предал своих друзей вовсе не из страха, что Илона узнает о том, что Стремяга предупредил Кроху, а он при этом присутствовал. Он банально больше не мог терпеть тот ужас, когда Святоша в очередной раз достала короткую плётку и намеревалась отстегать его перед сном по гениталиям. Она теперь часто так делала, упиваясь не столько его болью, а скорее тем безобразным и сверхчеловеческим ужасом, который испытывал её личный кролик во время такой экзекуции.

Какое-то время он терпел эту пытку из последних сил, надеясь, что Илона забудет про неё, но опытная садистка уловила иной, практически запредельный уровень его страха и отчаянья, и упорно продолжала свои экзерсисы. И чутьё её не обмануло. Как раз в этот день парень и сломался.

Он отчаянно молил её о сострадании и, обливаясь слезами, ползал перед ней, обнимая её ноги, дрожа всем телом.
- Прошу вас, прошу! – рыдал он. – Только не говорите им, что это я их предал! Всё что угодно, только не это!
Илона с нескрываемы торжеством смотрела в эту бездну человеческого падения. Она даже не знала, чего ей больше хотелось в эту минуту – окончательно и бесповоротно раздавить в Славике последние остатки его самоуважения, раскрыв его предательство, или же еще долго его шантажировать этой тайной. Каждый раз доводя да отчаянья и наслаждаясь всё новыми нюансами его моральных страданий.

Решила всё-таки повременить: долгая пытка в любом случае приятнее быстрой казни.
Хотя называть это предательством всё-таки будет неправильно. У каждого есть предел его терпению, и упрекать человека за то, что его сломали, жестоко и подло.

Но случилось то, что случилось. Вернее то, что должно было случиться. Эта информация дошла до Екатерины, и она вдруг отчётливо поняла, что теперь у неё всё получится. Всё, что она задумывала. В её мозгу сложилась целостная картина её личного триумфа, и не последнее место в этой картине занимали черные дыры всеобщего предательства. Тёмные подружки предали свою светлую однокашницу. Подчиняясь этой логике, их рабы стали предавать друг друга. Так черные дыры, разрастались, вовлекали в свою орбиту всеобщего предательства всё новых людей. И в результате этот крошечный волшебный мир рассыпался прахом у её ног. У ног Великой и Единственно Непогрешимой ведьмы Маркистана!

А через три дня состоится её настоящая коронация. Соберутся настолько великие и страшные гости, что пережившие это празднество уже никогда не решатся даже заикнуться о каких-то её неправильных поступках. Никто и никогда больше не будет называть её узурпаторшей. Даже мысленно, даже отвернувшись, даже за её спиной.

И вечером пятницы она позволила себе немного расслабиться. Как обычно, укладываясь спать, она решила немного пошалить со своим личным невольником. Привязала Москвича к одному из столбов нового балдахина, украшавшего теперь её новую безразмерную кровать, ради которой пришлось даже слегка расширить комнату, снеся перегородку, отделявшую кабинет от соседней кладовой.

- А ты, Полиночка, думала, зачем делаются такие прочные столбы? – чтобы только лишь поддерживать укромность и приватность внутреннего пространства нашего алькова? – ласково спросила она, затягивая верёвочные узлы на запястьях Павла. – Нет, сладкая моя! На этих столбах я буду распинать своих неверных рабынь! Ты ведь одна из таких, правда? Как ты думаешь, почему ты здесь?

Голос её звучал всё более ласково и завораживающе, и оттого Павлу становилось всё хуже и хуже. Милфа зафиксировала его таким образом, чтобы он мог висеть на привязанных к столбу руках, стоя при этом на коленях на перине её роскошного ложа. Сама она при этом переоделась в халат, выбрала из прикроватного комода средней длинны плётку, и удобно разлеглась на подушках, явно намереваясь для начала всыпать ему десяток-другой горяченьких для разогрева и налаживания конструктивного диалога.

Но Москвич ошибся в этот раз. Он не ожидал, что будет ТАК больно. Милфа лупила его по спине, стараясь попадать самым кончиком плети и явно добавляя магической силы в каждый удар, отчего казалось, что на его спине один за другим вспыхивают маленькие костры, которые разгораясь, прожигают его кожу и поджаривают оголяющееся мясо…

Москвич даже и не попытался вытерпеть эту пытку. Он хотел заорать, но… не смог! Воздух из лёгких как будто выкачали, а горло тут же сдавил спазм. Сердце бешено заколотилось в припадке отчаянного ужаса. Он почувствовал, как нарастает аритмия, предвестница скорого обморока. Спина уже горела вся полностью, а злобная милфа и не думала останавливаться. Хищно морщась, она продолжала стегать в том же ритме, и даже как будто старалась наращивать темп и силу ударов.

Павел запрокинул голову и непроизвольно затрясся всем телом, сигнализируя одуревшей садистке, что вот-вот потеряет сознание и вообще дело может кончиться плохо – в глазах его стремительно темнело, а уши как будто закладывало ватой.

Внезапно всё прекратилось. Екатерина отложила плеть, и блаженно раскинула в стороны руки. Самодовольно улыбаясь, она стала поглаживать его голую попу своей ногой. Странно, но боль тут же утихла! Тогда милфа не спеша надела себе на правую ступню какой-то необычайно прочный презерватив, больше похожий на резиновый носок, и аккуратно стала раздвигать этой ножкой его ягодицы…

Павел закрыл глаза, стараясь, как всегда в таких случаях, восстановить дыхание и успокоиться. Он давно привык, что сексуальное насилие следует сразу же за грубым физическим, и принимать его следует со свей возможной покорностью, учитывая его неизбежность. Но самым паршивым было то обстоятельство, что с некоторого времени он научился действительно расслабляться, как учила пошлая поговорка, и получать от этого насилия удовольствие.

Вот и сейчас, едва нога милфы проникла чуть глубже дозволенного, он ощутил, как боль практически полностью утихает и сменяется каким-то болезненно-постыдным возбуждением!

- Ты думаешь, Полиночка, что я ничего не знаю? – ворковала тем временем Екатерина, всё более настойчиво проникая в область его потаённых извращенческих фантазий. – Ты и правда настолько глупая девчонка, что рассчитывала утаить от меня свои неуклюжие детские заговоры и попытки кого-то там спасти, поучаствовать в каких-то наивных интригах, на что-то всерьёз повлиять, да? Ты настолько дура, Полинка? Не разочаровывай меня, пожалуйста!

При этом ступня милфы уже проникла настолько глубоко, что Павел ощутил, как на половину первого указал его личный магический жезл, подчиняясь возбуждению, вызванному умелым манипулированием с его предстательной железой. Большой палец ноги его владычицы лёгким, но точным движением приводил его практически к оргазму, тем более, что за последние пару дней он не получал никакой разрядки.

- Ну и что ты выбираешь, Полиночка? – блаженно прищуривая свои масляные глазки, продолжала сексуальный допрос Екатерина. – Боль противостояния со мной, или блаженство служения мне? Мне продолжить порку? Или…

Тут она снова пошевелила большим пальчиком своей правой ноги и у Москвича аж глаза на лоб полезли от постыдно-кайфовых ощущений, как будто у него где-то глубоко в заднице зашевелился Чужой.

Он понял, что в очередной раз попал в детскую ловушку. Нужно было что-то выбирать, как-то отвечать на прямо поставленный вопрос. Если он выберет противостояние, тот тут же вернётся боль. Возможно, еще более жгучая, чем была вначале. А если он выберет покорность и послушание, то сразу после унизительного оргазма надо будет что-то говорить. В чем-то сознаваться. И что самое страшное – называть чьи-то имена. Раскрывать планы…

Конечно, милфа, судя по её словам, и так обо всем знает. Но ей необходимо в очередной раз его растоптать и унизить. Чтобы он сознавался и каялся. Желательно – предавал своих друзей и отрекался от них.

«Ну и что мне выбрать?» - спросил Павел свой внутренний голос, который что-то подозрительно давно не докучал ему советами.

«А что ты хочешь?» - сонно поинтересовалась незримая собеседница, как будто её внезапно разбудили.
«Хочу, чтобы Кроха остался жив» - тут же ответил он, понимая, что времени на долгое размышление милфа ему не даст.
«Тут необходима небольшая лекция…» - начала было рассуждать собеседница, но Москвич оборвал её:
«Нет у меня времени выслушивать лекции»!
«Понимаю, тогда согласись на полнейшее и безусловное послушание и она тебе подарит фантастический оргазм, во время которого я поясню тебе за некоторые базовые понятия этого волшебного мира…»

Она ещё что-то там говорила, но Павел уже не слушал.
- Я готов на всё ради вас, моя богиня! – прошептал он и тут же почувствовал, как ножка милфы зашевелилась у него глубоко в анусе, а её рука освободила его пенис от замысловатого кольца, которое и препятствовало оргазму.

Горячие постыдные волны вырвались наружу, и вероятнее всего забрызгали бы всё пространство вокруг, если бы не предусмотрительная жёсткая рука его хозяйки. Которая вовремя сжала его солдата, накинув на его головку батистовый платочек и жадно забрав всю расплескавшуюся было сексуальную энергию.

2023-05-04 в 02:17

Олег, 46 лет

Москва, Россия

Советском Союзе... Всего лишь одна ошибка с начала 2-ой книги. \/

2023-05-05 в 09:30

Павел, 60 лет

Москва, Россия

- Да, кстати, - деловито сказала Екатерина, отвязывая руки Павла. – Эту кровать я сделала и для тебя тоже. Тебе не придется больше валяться на коврике. Будешь теперь всегда спать у меня в ногах, ты довольна, Полинка?

- Безмерно! – выдохнул Москвич, падая на отведенное ему место. Боль в исполосованной спине снова усилилась, действие естественного анальгетика в виде оргазма, заканчивалось.

- Всё, спать! – велела милфа, кутаясь в плед и нащупывая своими горячими ступнями лицо Павла. – Завтра с утра сделаешь мне педикюрчик. А пока целуй пяточки, пока я не засну. Завтра будет очень трудный день. Генеральная уборка перед праздником. – Она зевнула, сладко потягиваясь. – Заставлю всех выкинуть весь хлам, который эти гусыни накопили за последние десять лет. Вам придётся таскать это всё в Старый флигель, так что выспись хорошенько, ты мне нужна будешь свеженькой и бодренькой, поняла?

Екатерина ласково и осторожно пнула его ножкой в нос.
- Слушаюсь, Великая! – промычал он, стараясь нацеловывать её пятки ещё усерднее и нежнее. Очень хотелось, чтобы она поскорее заснула, но вербализировать эту мысль он не стал. Павел давно заметил, что если мысль не проговаривается точными словами, то находящаяся рядом ведьма, как правило, её не слышит. Старался мыслить как домашняя собака – образами. Так проще было уходить от ментальной прослушки. Впрочем, в последнее время милфа стала ему больше доверять. Видимо решила для себя, что это её раб, окончательно и бесповоротно. И относилась теперь к нему как к личной собственности – по-хозяйски заботливо.

Захрапела она довольно быстро. Москвич попытался было осторожно отстраниться от её слегка шершавых стоп (и, правда, надо завтра сделать ей педикюр!) но не тут-то было!

- Но-но-но… - сквозь уже достаточно глубокий сон проворковала милфа, прижимая ступни снова к его физиономии. – Не сметь отворачиваться…

«Привыкай, - флегматично прокомментировала ситуацию внутренняя собеседница. – Теперь ты будешь всю жизнь томиться под этими ногами, и даже свежий воздух тебе больше не понадобится – здесь, у неё под одеялом, тепло и сухо. Привыкнешь. Придет время, и ты даже станешь гордиться, что у тебя столь грозная и одновременно добрая хозяйка. Там, в привычном тебе мире людей, таких не встретишь!».

«Обещала рассказать нюансы», - решил он проигнорировать обычные её подколы.
«Обещала – рассказываю. Колдовской мир, если смотреть на него в первом приближении, как у вас принято говорить «для чайников», выглядит как большая и разветвлённая социальная сеть. Только для посвященных. Сюда не зайти с улицы, без специального приглашения. И для каждого этот мир свой. Своя страничка в этой сети. Настоящая ведьма, или колдун, видит окружающий мир исключительно из своей черепной коробки, и в принципе не уверен в его реальном существовании. Этакий предельно прокачанный солипсизм. Потому что ведьма может по своему желанию этот мир менять. Чем она круче и сильнее, чем изворотливее и хитрее, тем она могущественнее. Это понятно?».

«Понятно», - тихо (чтобы не разбудить самую-самую могущественную ведьму), подумал Москвич.
«Молодец, - похвалила его ночная ментальная гостья. – Теперь идём дальше. Изначально было установлено…
«Кем установлено?» - осторожно перебил её Павел.
«Сейчас не важно, это для тебя пока что Высшая магия, если доживешь, - со временем всё узнаешь. Пока просто слушай. Так вот, было установлено, что маг, или ведьма, может менять только свой, личный мир. Свою социальную страничку, улавливаешь? И менять её к лучшему. Ну, по крайней мере, стараться менять к лучшему. Разумеется, взаимодействуя с остальными участниками этой волшебной соцсети. Успеваешь за моей мыслью?».

Москвич просто кивнул. Оказалось, что и это собеседница тоже может видеть.
«Но так было недолго. В силу некоторых пакостных особенностей человеческой природы, появились такие личности, которым показалось мало, чтобы им было хорошо. Им потребовалось, чтобы другим в это время стало плохо. Так родилась черная магия. Пришлось вводить специальное регулирование соцсети. Чтобы друг дружку не перебили особо продвинутые особи. Так появились всякие кодексы, договоры, соглашения, принципы вроде БРД или УКСТ… Которые, разумеется, всеми и всегда нарушались и будут нарушаться впредь. Ты ещё не заснул?».

«Бодр как никогда!» - встрепенулся Москвич. – Но ты так и не ответила, как мне спасти рядового Кроху?».
«Рядового? – всерьёз удивилась ночная гостья, и он понял, что эта дама действительно обитает где-то явно за пределами его сознания. – А-аа, поняла. Это у вас юмор такой. Тупой. Ну ладно. Отвечаю на вопрос. Твоя личная страничка в этой соцсети и есть твой модус операнди, - решила и она уязвить Павла. Но не получилось, он это выражение знал. – Точнее модус вивенди.

«То есть если я спасу Кроху на своей страничке, то он уцелеет и на всех остальных страничках соцсети Маркистана? Это так работает?».

«Ну не совсем… - поморщилась она. – Это всё-таки самый общий принцип, совсем уж грубое упрощение. Но суть ты уловил верно. Главное – не вреди другим, чтобы не скатиться в черную магию. Там будут работать другие законы и правила. И тебя там сожрут очень быстро…»

«Это я понял. Мне только неясно, каким образом я могу расстроить планы Сама Знаешь Кого, если у неё значительно больше сил и возможностей?».

«Думай. Попробуй взаимодействовать с другими пользователями».
«И да, мне надо бы хоть немного поспать! Завтра милфа обещала замучить нас на хозработах… Кстати!..
«Кстати, - засмеялась она звонким колокольчиком. – Вы будете готовить Старый флигель для костра. Милфа всё спланировала заранее, зная, что вы собрались прятать в нём Кроху. Вот вы своими руками и будете собирать для него большой солидный костёр. Оцени её коварство и жестокость по пятибалльной системе! Но у вас будет время подумать, так что…»

«Так что мне надо поспать!» - взмолился он.
«Дурачок! Ты давно уже дрыхнешь. Глубоко и сладко, как младенец. И даже слюни пускаешь во сне милфе на пятки! – на прощание съехидствовала ночная гостья.

…Обещанный Екатериной субботник стартовал с утра, сразу после завтрака. Барышням было велено выбрасывать из своих палат, кладовок, чердаков и прочих укромных мест всю старую рухлядь, которой никто не пользовался последние сто лет. Весь этот хлам просто вытаскивали на улицу, а пацанам было приказано тащить всё это барахло в Старый флигель. Постепенно небольшое, в общем-то, помещение, было буквально завалено рассыпающейся в прах мебелью, ворохом полуистлевшего постельного белья и рулонами старинных, пропахших плесенью и пылью ковров. Сюда также перекочевали совсем уж сгнившие и почерневшие оконные рамы, дверные косяки и зачем-то хранившиеся на чердаке дровяного склада две антикварного вида двуколки, исполненные в изящном европейском стиле и неизвестно как оказавшиеся в этом богом забытом таинственном болоте.

А после обеда лично милфа велела парням разобрать деревянный забор, соединявший Старый флигель с дровяными складами. Теперь это строение как бы более не принадлежало к ансамблю многовекового ведьминского замка, и явно предназначалось на слом. Вернее, на уничтожение с помощью всеочищающего колдовского огня. Четыре секции этого забора также было приказано прислонить к стенам флигеля, что совсем уж недвусмысленно превращало его визуально в огромный пионерский костёр. Оставалось лишь зажечь и поднести спичку…

- Ты всё понял, Кроха? – спросил Костя, когда они закончили эту пыльную и грустную работу, и присели передохнуть на крылечке флигеля. – Завтра в ночь здесь состоится грандиозное барбекю, как говорили наши со Славкой хозяюшки. И ты приглашён в качестве главного блюда!

Кроха в ответ на эту эскападу лишь горестно вздохнул.
- Да ладно тебе вздыхать-то! – пихнул его локтём в бок Стремяга. – Неужели ты и правда думаешь, что мы вот так вот просто тебя отдадим на поругание и съедение каким-то там ведьмам? Это ты нас так плохо знаешь?

Кроха посмотрел в глаза Косте и еще сильнее помрачнел.
- Ты что-то задумал? – спросил он тревожно. – Что-то такое… эдакое?
Стремяга молча достал из-за пояса сзади, спрятанные в складках юбки три небольшие заточки, аккуратно изготовленные из толстой проволоки. Две тут же отдал Славе и Москвичу. Те безо всяких эмоций оружие приняли и поспешно спрятали.

- Охренели совсем, парни? – тихо спросил Кроха. – И что вы собираетесь с этим делать? Отбивать меня будете? Заточками? Или в заложники собираетесь брать прибывающих гостей? Может, сразу демонов пленить попробуете?

- Зачем сразу демонов-то? – попробовал отшутиться Славик. – Их-то за что?
- Милфу мы валить будем, - вполне серьёзно и совершенно спокойно сказал Костя. В три пики мы её всяко вырубим, во всяком случае, на время. Два удара я со своей стороны гарантирую. Если каждый сделает также, то шесть дырок заставят её минуты три заниматься исключительно своим здоровьем, а то и жизнью.

- А дальше?
- А дальше – по обстановке. Если получится, то возьмём в заложницы Стешу. Это самый безопасный шаг и для неё, и для нас. Но в глазах начальства, безусловно, выведет её из-под подозрений в участии во всём этом кипише. Нас она убивать, надеюсь, не станет, ну а мы с неё пылинки сдувать готовы. Не думаю, что Дарвуля и Дорка захотят такой скандал во время торжественного ужина по случаю этой самой Варфоломеевской ночи… - Стремяга говорил спокойно, но настолько напряжённо, что всем стало понятно, что этот план он прокрутил у себя в голове уже много-много раз. И, судя по всему, заканчивался он всегда плохо. Даже в мечтах.

- Вальпургиевой… - поправил его Кроха.
- Что? А, ну да, Вальпургиевой. Ты же говорил, что у Венечки Ерофеева там тоже всё грустно как-то заканчивается. Шаги Командора, и всякое такое… Кстати, кто Командором будет на завтрашнем сабантуе, ты узнал?

- Узнал. Ибн Даджал… Или Даджаль, по-разному произносится. Диджитал – как они его здесь, смеясь, называют. Молоденькие ведьмы – они весёлые девушки, - потирая глаза, устало произнес Кроха. – Не, не вариант, парни. Отбой.

- А это не тебе решать, Кроха, - спокойно глядя на него, ответил Стремяга. – Это наше свободное решение. И мы вовсе не собираемся тут геройствовать. Если Стеша тебя каким-то образом отмажет от этой прожарки, то и ладушки. Мы будет только рады. А нет, так уйдем красиво, и главное – все вместе. Или ты, правда, думаешь, что мы похороним твои косточки и будем им всю ночь потом пиписьки отлизывать?

Больше говорить было не о чем, да и не хотелось. Солнышко склонялось к горизонту, и парни пошли готовить столовую для ужина. Молодых ведьм нужно было регулярно кормить и всячески ублажать, иначе они становились совсем уж невыносимыми.

Разумеется, после отбоя Славик просто не мог не рассказать обо всём случившемся Илоне. Она была в шоке. Одно дело пустая болтовня, но как быть с откровенной подготовкой к террору? Это уже не просто фрондёрство, это открытый бунт! Рабы взяли в руки оружие и готовы убивать! Ужас-ужас! И что делать?

Первым делом она вызвала к себе в Исповедальню Эллу. Вдвоём они заперлись на обычные замки и обезопасили помещение с помощью заклятий. Славика отправили полюбоваться звёздным небом. Сами лихорадочно стали искать выход из, мягко говоря, щекотливого положения.

- Пойдём к милфе прямо сейчас? – спрашивала подругу Илона. – Всё равно рыжая уже всё знает раньше нас, ей Кроха донёс. Или подождём до утра?

- А смысл вообще её в это дело вмешивать? – хитро улыбаясь, отвечала Элла. – Ты прикинь, какой красивый получается расклад: мы собой прикрываем милфу, зная заранее обо всех планах наших кроликов. Хрен с ними, что у них заточки, они всё равно при этом кролики! Что им остаётся? Только взять в заложницы рыжую. И в результате что?

- У нас развязаны руки!
- Точно! Мы имеем все основания брать её кролика тёпленьким, и отдавать его милфе. А судьбу самой рыжей стервы будем решать уже после. Может смилуемся и освободим её, а может и оставим там, в Старом флигеле… Сама себя освободит, когда сарай загорится, как в том старом анекдоте…

Подруги подленько посмеялись и стали с удовольствием предвкушать сладкие подробности своего предстоящего триумфа.

2023-05-06 в 01:45

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Глава десятая. Почему нельзя варить козлёнка в молоке матери его

В воскресенье, накануне Вальпургиевой ночи, милфа окончательно рехнулась. Ошалев от безнаказанности, она сама себя убедила в своей высочайшей миссии привести человечество к счастью под её абсолютной властью. И потребовала (не сама, а через своих клевреток), чтобы теперь её именовали не иначе, как Верховная Правительница. И падали перед ней ниц, целуя её сапог. Все чтобы падали. Не только презренные рабы, но и свободные барышни.

Это уже не лезло ни в какие рамки. «Нас приравняли к рабам» - прошелестело по всем палатам, и благородные ведьмы с недоумением переглядывались между собой. Что мы будем делать, как на такое неслыханное хамство реагировать? И кто-нибудь вообще сможет её остановить?

Перед завтраком Екатерина, как всегда, велела Москвичу занять его «законное» место у подножия её трона. Он распластался там как брошенная медвежья шкура, стараясь оставаться незаметным аксессуаром при своей хозяйке, но голова его должна была находиться точно у неё под ногами. Она демонстративно поставила свой левый сапог ему на ухо, чтобы склоняющиеся барышни могли бы лобзать его, выражая своё почтение и преклонение перед Верховной Правительницей. Этакая публичная проскинеза. Унизительная и гадкая.

Все входили в столовую практически на цыпочках, в глубоком шоке, не зная, что делать и как себя вести. Невольно взгляды воспитанниц, всех без исключения, даже тёмных, останавливались на Стеше – а как поведёт себя она, признанный лидер светлого сообщества ведьм?

Ну, Стеша и повела себя соответственно. Она, не скрывая этого жеста от барышень, накрасила губы какой-то бесцветной помадой, и первая подошла «к ножке» - склонилась перед милфой в глубочайшем и почтительнейшем реверансе. И поцеловала. Только не пахнувший как всегда болотом сапог Екатерины, а… лоб Москвича! Прошептав при этом скороговоркой «пора не пора, я иду со двора».

- Ой, извините! – сказала она, поднимаясь, и одаривая милфу своей самой очаровательней улыбкой. – Чуток промахнулась! Доброго дня, Верховная Главнокомандующая!

Она нарочно слегка исковеркала титул, то ли на что-то намекая, то ли просто так, из вредности.
Все сразу же оттаяли. Плохо скрытый вздох облегчения пронёсся над рядами воспитанниц. Все последовали примеру Стеши, и кто куда целовал, знал лишь Москвич, но в это утро ему было не до того - он купался в божественных ароматах всего дамского населения пансиона, склонявшегося непосредственно над его головой…

Екатерина сидела как статуя, не шевелясь, и лишь сверкая глазами, отмечая про себя особо преданных и явных фрондёрок. А Москвич возгордился про себя, думая в тот момент, что познал истинный смысл этого ритуала. Выходило так, что те из барышень, кто подобострастно целовали милфин сапог, вполне осознанно мазались именно что соками и слизью болота, подчёркивая свою приверженность тёмной материи Маркистана, дающей силу ведьмам и их властительнице. Она ведь и не переобулась перед завтраком исключительно ради этой демонстрации.

Москвич был очень горд своим открытием. Но второй, более глубокий смысл данного волшебного действа он понял намного позже, в очередной раз получив возможность восхититься тонкой проницательностью Стеши и её способностью быстро реагировать на изменяющиеся обстоятельства. А пока что на его лбу просто горел её поцелуй, и хотелось его стереть, или как-то замазать, но пошевелиться под каблуком своей хозяйки он, разумеется, никогда не посмел бы…

А сразу после завтрака началась весёлая предпраздничная кутерьма. На небольшой полянке перед вахтой, у самой кромки начинающегося болота, силами парней и под мудрым руководством Доротеи Шентес, был установлен один большой белый шатёр на добрую сотню гостей, а вокруг него расставлен десяток шатров поменьше – для воспитанниц пансиона. Парням пришлось изрядно попотеть, таская скамейки и столы для публики, устанавливая возле каждого шатра по мангалу, принося охапки дров, развешивая причудливые воздушные шары и гирлянды, в общем, готовя унылое пустынное пространство болотистой местности к волшебному ночному карнавалу.

- Никогда в жизни не думал, что попаду на настоящий шабаш ведьм в Вальпургиеву ночь! – устало вздохнул Павел, когда им выдалась, наконец-то, минутка для отдыха.

- Да, а ещё неплохо было бы пережить эту ночь живым, встретить, так сказать, вальпургиев рассвет! – съязвил Костя. – Ну, чтобы потом иметь возможность перед кем-нибудь похвастаться таким уникальным опытом!

- А то вон там козлёнка привезли, и его маму. Он такой счастливый, бегает за всеми, в руки носом тычится, радуется, что тоже на шабаш попал… – Грустно сказал Славик.

- А маму-то зачем? – помрачнел Стремяга.
- В молоке матери будут варить козлёнка, - также невесело ответил Кроха. – Это специальное угощение для демонов – козлёнок, сваренный в молоке его матери. Они любят такие изысканные блюда, нарушающие библейские запреты.

- Сволочи, - тихо уточнил Павел. – У самих-то мамы нет, вот и злые такие получились…
- Мама у них есть, - почти не разжимая губ, уточнил Кроха. – Может, мы даже с ней сегодня познакомимся.
Но развивать эту тему не стал.
- А кто-нибудь вообще в курсе, как сюда попадают всякие вкусности и деликатесы? Кто еду завозит?
- Раз в месяц приходит машина, - показал Кроха куда-то в сторону небольшого перелеска, за которым скрывался поворот пустынной дороги. – Там она останавливается и разгружается. А поварихи потом на тележках привозят на кухню и складируют в подвале.

- Вот бы туда пробраться… - мечтательно покачал головой Славик.
- Не советую, - ответил Костя. – Был я в том подвале. Во время своих странствий в мирах не столь отдалённых. Там такой дикий холод, что по сравнению с ним здешняя кича раем покажется. А ты на киче был, знаешь, что это такое… Это вот Москвич у нас ещё ни разу никуда не окунался!

- Был, с гордостью отозвался Славик. – И милфа мне каждый раз, как приходила кормить, в лицо плевала. Самолично. Ласково так говорит: ну-ка посмотри мне в глаза, хочу проверить, не похудел ли ты… И как харкнет! А сама сразу такая счастливая, вся аж сияет! Не смей, говорит, вытираться! Никогда не понимал, почему они так любят в лицо человеку плевать? Какой им от этого кайф? Просто унижать нравится?

- Это старинный ведьминский обряд – плюнуть в лицо, и особенно в глаза. – Скучающе глядя вдаль, куда-то за горизонт болота, ответил Кроха. – Ведьма таким образом парализует человеческую волю. В цыганской магии это ещё и способ наложить порчу. Иногда даже смертельную.

- Хрена-се… - восхитился Костя. – Ну, ты прошаренный колдунишка, Кроха! Палочку тебе ещё не подарили, волшебную?
- Пока только по заднице ему прилетает этой палочкой, - усмехнулся Славик. – Зато каждый день!
- Как и всем нам, - философски заключит Павел.
…Обед в тот день отменили. Ближе к вечеру поварихи принесли шесть вёдер замаринованной курятины, и ребятам было велено разжигать мангалы и начинать жарить шашлыки. Отдельно развели большой костёр, на котором, в особом ритуальном чане, поварихи под руководством лично Доротеи, принялись варить козлёнка, но парней к этому костру даже близко не подпускали – это была особая, чисто ведьминская работа. Зато разрешили пробовать шашлык на предмет качественной прожарки, и вечно голодные зэки этой привилегией воспользовались по полной программе. Так что не только про обед больше никто не вспоминал, но и об ужине старались не думать.

А над поляной тем временем поднимался такой сказочный аромат от разносимых по шатрам яств и угощений, что сам этот воздух хотелось отрезать ножиком, накалывать на вилку и жрать, запивая терпким красным вином…

Вина, кстати, тоже было очень много. Его разносили в глиняных тёмных кувшинах, настолько древних, что казалось, будто именно в этих кувшинах и жили когда-то сказочные джинны.

- Интересно, а угостят ли меня на прощание этим винцом? – задумчиво спросил Кроха, обращаясь ко всем парням сразу, и ни к кому в отдельности. Он всё больше и больше уходил в себя, замыкался, и смотрел на всех грустно и ласково, как будто и вправду прощаясь.

- Перестань, - тихо, в тон ему, ответил Павел. – Мы еще вместе выпьем это вино. Из туфельки твоей хозяйки Стеши.
Кроха совсем грустно усмехнулся:
- На брудершафт?
- На абордаж!
- За попытку спасибо…
- Мажем? – протянул ему руку ладонью вверх Москвич.
- Американка, - ни секунды не задумываясь, принял вызов Кроха, шлёпнув его ладонь своею.
- Рискуешь…
- Получишь с меня, как с путёвого. На последнем этапе…
- Ну, Кроха, никто тебя, как говорится, за язык не тянул! – улыбнулся Москвич, вспомнив ночную лекцию про основы магии для чайников. – В моей вселенной ты уж точно живым останешься.

Но развить и как следует обкашлять эту тему им не дали обстоятельства непреодолимой силы, как пишут обычно в отчетах о подобных явлениях. Внезапно небо заволокло тёмно-синей пеленой, пришедшей с северо-западного направления, налетел ледяной ветер и… пошёл косой снег! И это накануне первого мая! Снег! Настолько плотный и бархатистый, что сквозь него практически не видно было ни болота, ни горизонта, ни даже неба. И в этом снежном мареве стали вспыхивать жёлтые шары, которые медленно, словно на парашютах, спускались откуда-то сверху. Шары гасли на болоте и через некоторое время оттуда появлялись фигуры в тёмных балахонах и мантиях. Это прибывали первые гости. Ведьмы. В своём истинном, сумеречном обличье. Раз в год они собирались на свой шабаш и одевались, как им хотелось, не маскируясь перед людьми. Потому что простых людей здесь не было. За исключением четвёрки рабов, разумеется, но на них, слава богу, никто внимания не обращал.

Прибывшие обнимались и целовались с милфой, которая вышла встречать гостей в праздничной горностаевой мантии, и от которой ни на шаг не отходили Элла и Святоша. Затем также мило и трогательно здоровались с Дарвулией и Доротеей, кивали и улыбались воспитанницам, после чего проходили в большой шатёр. Куда поварихи всё ещё несли и несли бесконечной вереницей подносы с закусками, гусятницы и супницы, а также всякую прочую снедь.

- Интересно, сколько же они сожрут за эту ночь? – сытно выковыривая из зубов остатки шашлыка, тихо спросил Стремяга. – А запечённая с черемшой человечинка, в меню значится? Или это идёт по разряду прочие экзотические блюда?

- Человечинку ещё поймать надо! – в тон ему ответил Кроха. – Просто так не дамся. Прокушу сам себе желчный пузырь, отравлю нахер невыносимой горечью им весь праздник.

- Достойно, - вздохнул Славик. Он почему-то весь день старался молчать, лишь нервно потирая лицо и руки.
Темнело, и на площадке перед шатрами загорелись костры, а на специально установленных по периметру треногах, вспыхнули сами собой огненные светильники.

Это же праздник огня! - вспомнил Москвич. И почувствовал, как над поляной повисло какое-то неловкое, явно затянувшееся, ожидание. Хозяйки праздника как могли развлекали гостей, то тут, то там слышался смех и весёлые разговоры, все угощались шашлыком и попивали винцо, но явно кого-то ждали. И вот, наконец над болотом вспыхнули ещё два огненных шара, осыпались золотыми искрами на вовсю уже зазеленевшие кочки и полуистлевшие коряги, кое-где запалив ещё сохранившуюся прошлогоднюю траву, и через пару минут на поляне появилась парочка совсем уж невероятных персонажей.

Первым шёл невысокого роста, слегка полноватый мужчина, тёмный, загорелый, явно восточного происхождения. Одетый в длинное малинового цвета кожаное пальто, под которым угадывался дорогой костюм. На ногах розовые мокасины. Его сопровождала высокая крупная женщина в строгом офисном костюме, её шею украшали золотые и серебряные цепи, а почти на всех пальцах обеих рук поблёскивали тяжелые перстни с тёмными, крупными камнями – явно боевые амулеты.

Но больше всего поражала её прическа. Это было нечто фантастическое. Огромная копна каштановых волос, словно накрученных на толстую плойку, а потом растрёпанных на ветру, будто бы эта дама на полном ходу высунула голову из окна скоростного поезда. Мадам ощупала всех собравшихся гостей и хозяев острым быстрым взглядом, заметила и притаившихся на заднем плане четверых невольников, и у парней в тот момент отчетливо перехватило дыхание, а мошонки дружно спрятались куда-то вглубь организмов. Заметила она и кого-то в робкой стайке воспитанниц, и даже приветливо кому-то кивнула.

Она явно исполняла роль охранницы прибывшего мужчины.
- А вот вам и матерь всех демонов, - еле слышно прошептал Кроха. – Знакомьтесь: Лилит, собственной персоной.
- Где-то я уже видел эту странную причёску… - также тихо ответил Стремяга.
- На картине Врубеля, - подхватил тему Павел. – Картина называлась просто Демон. Говорят, Михаил Александрович никак не мог создать целостный образ демона, и всё искал похожие лица, пока они сами не стали к нему являться. Лилит в том числе. А потом уже не захотели уходить. В результате мы имеем целую серию картин гениального русского художника, и самого художника, закончившего свою жизнь в психиатрической лечебнице…

- А дядька, надо полагать, и есть сам Диджитал? - продолжал дёргать судьбу за усы Стремяга.
- Ибн Даджаль, - с замиранием печени, поправил друга Кроха. – Ты никогда не встречался с шаровой молнией?
- Молчу-молчу… - скромно потупил взор Костя.
Молчала и вся собравшаяся тусовка. Несколько секунд молчала, а потом все разом стали подобострастно кланяться и приседать перед высокими гостями, наперебой спешили засвидетельствовать своё почтение, но ближе пары шагов к ним не подходили. Это право, согласно этикету, было оставлено за хозяйками приёма. Милфа приблизилась первой и тут же рухнула перед Ибн Даджалем на колени. Демон слегка презрительно ухмыляясь, расстегнул ширинку и достал оттуда… внушительного вида балдометр, сантиметров тридцати в длину. Слегка помахал им, расправляя, и предоставил милфе, которая, тут же, с неописуемой радостью на лице, запечатлела на нём с дюжину быстрых и горячих поцелуев. Потом шустро поднялась с колен и ещё раз низко поклонилась.

Давруля и Доротея также почтительно приложились к шлангу. После чего демон убрал его обратно в штаны. На этом официальная церемония приёма была закончена.

– У меня к тебе разговор имеется. Обожди минутку, сейчас моя свита прибудет, - хрипло сказал Ибн Даджаль милфе, и вразвалку прошествовал в шатёр.

- Охереть, какие у них тут нравы! – прокомментировал только что увиденное Стремяга. – А везде говорят, что они на черной мессе козла в задницу целуют. И ведь кому расскажешь, как оно есть на самом деле, – не поверят!

- Вот уж действительно хто-хто в кожаном пальто! - поддержал друга Славик.
А на пороге шатра, между тем, продолжалось интересное действо. Милфа замерла в растерянности, не понимая, какая ещё свита должна прибыть, и переглядываясь со своими помощницами – Дарвулей и Доркой. Но в шатёр зайти не решалась. Начальство сказало ждать, вот она и ждала.

И дождалась.
Снова загорелись и упали в болото с тихим шипением жёлтые огненные шары, но уже поменьше и поскромнее, и на поляне появилась сама Азалия Нероновна, в сопровождении толстенькой и смешно прыгающей с кочки на кочку Акулины. С ними была ещё одна девушка, в обычной серой мантии ученицы, но на неё тогда вообще никто не обратил никакого внимания.

А вот Азалию Нероновну хорошо разглядели все. Она подошла вплотную к Екатерине, молча несколько секунд глядела ей в глаза, а потом всё так же молча развела руками, как будто говоря: ну вот и всё!

И – смело проследовала в шатёр. Туда же потянулись и прибывшие гости. Потому как спешно изменился центр притяжения внимания всего праздника. Только что им была милфа, как хозяйка пансиона, а теперь оставаться рядом с ней и игнорировать старшего демона, было просто немыслимо.

Так милфа осталась практически одна. Ну, разве что в окружении парочки совсем уж близких старых ведьм, и барышень-учениц. Да и то, в основном, из числа тёмных…

И выражение лица её стало угрюмо-сосредоточенным. А потом она поймала взглядом своих верных подручных – Эллу и Святошу, и демонстративно кивнула им на стоящих в отдалении парней.

- Вот мы и приближаемся к развязке, как мне кажется, - глухо сказал Стремяга, отводя руки за спину и наш

2023-05-08 в 02:14

Otta, 38 лет

Ереван, Армения

Читаем и читаем! Спасибо автору. Сюжетная линия непредсказуемая. И соединение казалось бы несовместимых идей затягивает. Ждём продолжения! Мы всегда тут с Вами.

2023-05-08 в 11:03

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Спасибо Otta! Всегда с волнением жду ваших отзывов!

- Вот мы и приближаемся к развязке, как мне кажется, - глухо сказал Стремяга, отводя руки за спину и нашаривая в складках юбки спрятанную там заточку. Славик последовал его примеру. Он был необычайно бледен и нервно покусывал губы. Москвич заметил, что и Кроху теперь колотила мелкая дрожь.

Неожиданно Ибн Даджаль, теперь уже в сопровождении всей своей свиты, снова появился на пороге шатра. Он держал в руке почти полностью обглоданную ногу козлёнка, аккуратно отдирал зубами последние кусочки мяса с неё, и на милфу взглянул как-то совсем уж небрежно, словно на мешающегося под ногами швейцара на входе в гостиницу. Он даже хотел пройти мимо, но неожиданно повернулся, и, назидательно тыкая Екатерину в грудь недообглоданной костью, сказал деловитым тоном, будто заканчивая надоевший ему разговор:

- Да, а школу придётся вернуть законной хозяйке. Надеюсь, ты меня поняла? И мне больше не придётся возвращаться к этой теме?
Милфа тут же рухнула перед ним на колени и сказала тихо:
- У меня для вас есть жертва. Человеческая…
И на поляне воцарилась такая звенящая тишина, что ясно послышалась как где-то вдали, в непролазных топях Маркистана забухала, замычала болотная выпь.

- Ну, всё, пацаны, мне пора, - тихо сказал Кроха, наблюдая, как к ним приближались с двух сторон местные мастерицы заплечных дел – Илона и Элла, доставая на ходу из-за голенищ резиновых сапожек свои фирменные парадные бамбуковые трости. – Не поминайте лихом…

- Да, мы не учли, что у них тоже будет оружие, - с досадой сплюнул на землю Костя, доставая заточку и перекладывая её в левую руку.

- Пора - не пора, я иду со двора… - неожиданно вспомнил Москвич странное утреннее напутствие, данное ему Стешей. И её беспокоящий, жгучий поцелуй в лоб. – Кто не спрятался – я не виноват. Кто за мной стоит – тому семь конов водить…

И как только он произнёс эту детскую считалочку, неожиданно ставшую для него не то паролем, не то заклятием, как мир вокруг преобразился. Стал как будто реальнее самой реальности. Теперь он видел у себя под ногами каждую травинку, слышал, как шелестели глубоко в черном небе крылья неизвестных ночных птиц, как копошились в корнях кустарника ожившие жучки-короеды, и как таинственно пузырились болотные зыбуны…

- Крошка! – ласково сказала Святоша, постукивая себе по ладони тростью. – А ты что тут делаешь? Мы тебя везде ищем. Ну-ка, пойдём с нами!

Но Кроху видимо тоже неплохо подготовили к такой неприятной встрече. Вместо ответа он, молча, вытянул вперед руки, показав девицам свои ладони. И то, что было там нарисовано, ударило их в лицо не хуже струи из газового баллончика.

- Ах ты мелкая мразь! – завизжала Элла и взмахнула тростью, целясь Крохе прямо в переносицу.
Она била очень быстро, с короткого замаха, и моментально бы искалечила парня, лишив всякой способности сопротивляться, если бы…
Если бы Москвич не дёрнулся с места, инстинктивно загораживая собой друга. И как только он начал движение, всё вокруг застыло словно бы в очень-очень замедленном рапиде. Он успел схватить Кроху за рукав, потащить в сторону, сделать несколько шагов по направлению к воротам вахты, а трость в руке Эллы опустилась лишь на несколько миллиметров.

«Ух ты, подумал Москвич. – Вот это я супермен!».
И потащил также застывшего Кроху через весь большой двор, в сторону Старого флигеля.
«Что это?» – спросил он свою внутреннюю консультантку по миру магии.
«Это заклятие ускорения. Его наложила на тебя Стеша. Утром, вместе с крапивным поцелуем. Будет действовать минут пять, так что у вас мало времени, мальчики».

Успею, подумал он, втаскивая Кроху во флигель, превращенный в склад подлежащего огненному уничтожению, хлама.
- Что-что… Где мы? – удивлённо хлопал глазами друг, пришедший в себя.
- Не узнаёшь? – лихорадочно засмеялся Павел. – Вон твой колодец! Прыгай, если хочешь жить!
- А если там и правда река Стикс?
- Ты веришь своей хозяйке, Кроха? Она ведь сказала – это прыжок веры. Если веришь – прыгай. Если засомневаешься, хоть на мгновение, тогда точно утонешь. Всё зависит сейчас только от тебя. Через минуту милфа подожжёт этот флигель. Так что решайся, Кроха!

- А ты?
- Мне пора. Я должен ещё успеть получить пизды от Элки и Святоши. Иначе они забьют парней нахуй…
Он успел. Он оказался перед Эллой в тот момент, когда она уже почти полоснула его тростью по физиономии. Его, вместо Крохи. И ведьма в последний момент остановила удар, изумлённо глядя на Павла.

- А где Кроха? – спросила она, выпучив глаза. - Как это вы…
Но не даром эта фурия носила титул Темнейшей. Поняла всё в долю секунды, и так же моментально саданула его сапогом по яйцам. Точно и безжалостно. Павел, согнувшись пополам, хватая воздух широко разинутым ртом, рухнул к её ногам, инстинктивно поджимая колени и закрывая лицо руками от новых ударов. Давно привыкшее к побоям тело действовало экономично и рационально.

Где-то рядом выл от боли Славик, ему, бедолаге, опять доставалось больше всех.
- Где Кроха? – истошно вопила Илона, топча его резиновыми сапогами и стегая одновременно тростью.
- В колодце он, можешь посмотреть, - спокойно ответил вместо него Костя, и засмеялся, вспомнив, откуда пришла ему на память эта фраза…

И тут милфа допустила ещё одну, чисто тактическую ошибку, которая, впрочем, никак уже не могла бы повлиять на её и без того катастрофическое положение. Заметив, что среди парней нет Крохи, она почему-то решила, что её клевретки выполнили приказ и доставили жертвенного кролика по месту назначения. Она взяла у одной из учениц её трость, потерев её кончик, зажгла на нём белый ведьминский огонь, подождала, когда он разгорится и вырастет до размеров детского мячика, и метнула в сторону Старого флигеля, словно шаровую молнию.

Огненный шар, с треском прожигая воздух, пролетел пару сотен метров и взорвал ветхую крышу старого здания. Которое тут же вспыхнуло со всех сторон. Изнутри, гудя и закручиваясь, поднялся тугой смерч жёлтого пламени, пополам с черным дымом.

Дай бог, чтобы уцелел хотя бы колодец, подумал Москвич, с ужасом наблюдая за этим инфернальным великолепием. Двадцатиметровый столб огня осветил черное ночное небо, и высыпал в образовавшуюся над ним бездонную воронку целое облако мелких золотых искр, которые долго кружились и медленно гасли в сгущающихся туманных сумерках древнего болота.

Все собравшиеся на поляне ведьмы заворожено смотрели на этот пожар, пока Ибн Даджаль не нарушил молчание презрительно взглянув на Екатерину:

- Что это за цирк? Там нет никакой жертвы! Ты охуела совсем?
И вложил ей в руки полностью обглоданную кость ягнёнка.
- А за угощение благодарю, - буркнул он, собравшись было уходить. – Не забудем, не проспим!
На этом бы история и закончилась, а следующая бы не началась. Если бы из рядов учениц неожиданно не выпорхнула бы невысокого роста рыжая ведьмочка в лиловой парадной мантии и модельных жёлтых резиновых ботильонах, явно заказанных через Али-Экспресс. Это была Стеша. Она с девичьей непосредственностью, и совсем никого не стесняясь, обняла саму Лилит, прижавшись к ней всем телом. И что самое удивительное – великая и ужасная Лилит подхватила девушку как ребенка, приподняла её вверх, и обняв, закружила на месте.

Ибн Даджаль, обернувшись, удивлённо поднял брови.
- Моя крестница! – сказала Лилит улыбаясь. – Это я её инициировала лет десять назад, когда была у них в Торжке по пустяковому делу о Седьмой Печати Апокалипсиса, помнишь? А смотри, какая чудесная ведьмочка выросла!

Ибн Даджаль одобрительно крякнул, в прищур рассматривая Стешу.
- Милое дитя, - сказал он. – Вы же вроде выпускница этого года?
Стеша кивнула. Говорить она не могла. От волнения у неё перехватило дыхание.
- Лучшая! – посмела встрянуть в разговор Екатерина. – Я ей помогаю выпускную диссертацию писать! - Но на неё уже никто не обращал внимания.

- Если возникнут проблемы с устройством на работу – обращайтесь, - просто сказал Ибн Даджаль, и кивнул на Лилит. – Через вашу крёстную. Сейчас время такое… - демон сделал неопределённый жест рукой. – Молодые кадры скоро будут весьма востребованы.

И двинулся в сторону непроходимой болотной топи. Лилит, поцеловав на прощание Стешу, и подарив ей один из своих амулетов, поспешила за ним.

2023-05-08 в 20:51

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Глава одиннадцатая. Заклятые подружки – пиявки унд лягушки

На следующее утро, едва только солнышко успело брызнуть своими первыми золотыми каплями в туман Маркистанских болот, к Стеше заявились Элла и Святоша.

- Ну как мы развели милфу! – торжествующе объявила Святоша, и, как ни в чем не бывало, полезла обниматься со Стешей.
Стеша в это время сидела в своём шатре, на кровати, и молчаливый Кроха расчесывал ей волосы.
- Мы… - хмыкнула она презрительно, и на обнимашки никак не ответила. – Нет никаких мы.
- Ну мы же договаривались! – искренне поддержала подругу Элла. – Ты разве забыла?
- Договаривались. Но потом, в последний момент, вы почему-то решили переметнуться к милфе. И моего Крошку едва не погубили. Я же видела, КАК вы на него набросились! На полном серьёзе собрались тащить его на костёр, и если бы не… некоторые, скажем так, обстоятельства, у вас бы всё получилось. Так что теперь война, девочки. Священная война. Холивар!

- Да ладно тебе, - играя из себя обиженку, надула губки Святоша. – Все же отлично закончилось. Вон даже милфу Азалия Нероновна простила. Оставила в пансионе на прежней должности главной экзекуторши.

- Милфа в ногах у Азалии валялась, прикинь! – явно упиваясь подробностями унижения своего бывшего кумира, добавила Элла. – Сапоги ей целовала! Прилюдно! И знаешь, о чем молила? Никогда не догадаешься!

- О чем?
- Оставить ей её раба!
- И что сказала Нероновна?
- Забирай, говорит, этого предателя, мне он не нужен! Так и сказала! Так что теперь твоему Пашке туго придётся. Милфа на нём отыграется за такое-то унижение!

- Почему это «моему»? – пожала плечами Стеша. – Какой он «мой»? Мой, как видите, при мне.
- Ну ты же Москвичу вроде как симпатизировала, - лукаво улыбнулась Элла. – Да и ускорила его вчера ты, я же сразу всё поняла, когда он сумел Кроху вытащить в последний момент. У меня из рук практически вырвал! Я аж охуела, если честно! У меня! Ты прикинь, какой шустрик оказался!

Стеша скромно улыбнулась, но не стала комментировать.
- Ну мир! – протянула ей руку Элла.
- Нет, девочки, никакого мира, и никакой дружбы с жвачкой не будет. Пока вы мне компенсацию не заплатите. А точнее дань.
Кроха тем временем закончил её прическу и предпочёл тихо уползти в сторонку.
- Дань? – уже с явным интересом, спросила Илона. – Что за дань?
- А отдайте мне своих рабов! – удобно устраиваясь на подушках, заявила Стеша.
Девушки переглянулись.
- Обоих? – уточнила Элла. – Вернее, обеих?
- Да, - подтвердила Стеша с улыбкой.
- А как же мы будем без них обходиться? – поинтересовалась Илона. – Кто нам будет прислуживать? Я лично уже отвыкла своё бельё сама стирать. Да и совсем скоро нам главное выпускное задание дадут, как же мы…

- А чего вам волноваться-то? – сладко потягиваясь, заложила руки за голову Стеша. – Через три недели каникулы! Поедем на острова, там вы себе новых мальчиков наберёте. Свеженьких, не целованных! Не траханных! Сможете делать с ними всё, что угодно. Уверена, Азалия разрешит вам парочку сюда забрать. На них и выполните своё главное задание…

Подруги ещё разок пристально переглянулись, явно перекидываясь короткими мыслишками, и Элла, как ни в чем не бывало, сказала:
- Да забирай на здоровье. Считай, что они уже твои.
- Нет, девочки! Вы не поняли! Я хочу, чтобы вы сами их привели. На поводках! И бросили бы к моим ногам! И чтобы все это видели. Например, сегодня на завтраке! Как вам такая идея?

- Ну, хорошо, - сложив губки бантиком, словно говоря «вообще-то подруги так не поступают», ответила Илона. – Приведём. Бросим. Забирай. Но с этого момента мир?

И опять протянула руки для обнимашек.
- Мир, - коротко ответила Стеша и поцеловала Илону в лобик.
Но обнимать не стала.
…А в столовой, где собралась вся счастливая троица в ожидании Крохи, чифир лился рекой. Парни запускали кружку уже по третьему кругу, когда он наконец появился.

- Ну и сколько тебя можно ждать! – радостно приветствовал друга Стремяга. – Тебя Стеша всё из-под одеяла никак не выпускала, что ли? Чего так долго-то?

Кроха как всегда невозмутимо принял кружку, сделал два положенный глотка и два штрафных, и только после этого сказал:
- Я, между прочим, вообще всю ночь не спал. Домой вернулись на рассвете, только собрались прилечь, отдохнуть, но хрен там ночевал! Как начали ходить всякие делегации! Даже приезжие старые ведьмы вдруг решили познакомиться со Стешей, и расспросить её, что да как… Откуда она знает Лилит, как с ней познакомилась…

- Ну а чего ты думал! – возбуждённо подхватил тему Костя. – Вы теперь звёзды всего Маркистана и его окрестностей! Если, конечно, у Маркистана ещё остались окрестности… Вас на днях и на телевидение пригласят. В передаче у Малахова будете зажигать! Прикинь, Кроха! Пацаны на зоне увидят тебя по телеку, охуеют вкорень! Как ты там из-под Стешиной юбки будешь интервью давать!

- Смейся-смейся! – лукаво улыбнулся Кроха. – Совсем скоро сам у неё под юбкой окажешься!
- А меня-то за что? – продолжал куражиться Стремяга. – Не с моим рылом в такие высокие сферы взлетать! Ты, поди, скоро с нами и здороваться-то перестанешь!

- А он прав, - вполне серьёзно подтвердил Славик. – Если уже сейчас твоя получила практически официальное приглашение на работу к высшему демону, то представь, какие там перспективы открываются! Не знаю где они там «работают», но это как минимум офис на сто первом этаже где-нибудь в небоскрёбах Москва-Сити. И Стеша там будет секретаршей у этого Диджитала сидеть. В приёмной. Решать, кого пустить к нему, а кого нахуй послать, как тебе такое, Мишель?

Славик впервые назвал Кроху по имени, и тот аж вздрогнул от неожиданности.
- А ты, соответственно, будешь у неё под столом возлежать, массаж стоп ей делать! – ржал Костя.
- Один я как всегда лишний на этом празднике жизни, - грустно сказал Павел.
Все посмотрели на него и промолчали. Каждый понимал, что так или иначе, но шанс уехать отсюда навсегда у него имеется. А вот Москвичу явно не повезло с выбором хозяйки. Точнее, выбора-то у него никакого и не было…

Кроха тронул его за плечо, вздохнув, и словно желая что-то сказать, но не решаясь, как будто храня какую-то тайну.
- Не переживай. Мы пока что вместе, и постараемся решить и эту проблему. Тем более что скоро начнутся всякие перемены…
Перемены действительно начались. И ещё быстрее, чем парни могли себе представить. Ещё до завтрака им было велено унести этот злосчастный трон обратно в Исповедальню к Святоше, чему сама Илона была несказанно рада. Как только его установили на прежнее место, она моментально на него уселась, и потребовала, чтобы её личный раб Славик, встал перед ней на колени, как она выразилась «в последний раз».

Пацаны обомлели.
- Да, - сказала она торжественно, - я бывала с тобой чрезмерно строга, но это исключительно для твоего же блага, милая Ярославна! Надеюсь, что ты не таишь на меня зла…

Славик замер, ожидая какого-то подвоха.
- Ну что ты молчишь? – спросила его Святоша, наклоняясь к нему со всем возможным дружелюбием во взоре. – Поклонись мне на прощание и подай сюда свой поводок, где он, кстати?

Совершенно сбитый с толку Славик бросился судорожно искать поводок, еле нашёл его и подал хозяйке. Что означает весь этот спектакль, он боялся даже предположить, чтобы потом не разочаровываться.

- Всё, прокати меня напоследок до столовой, - ласково велела Илона, забираясь на услужливо подставленную спину парня.
А в столовой она первой подошла к Стеше, ведя за собой Славика, и передала той поводок, прицепленный к его ошейнику.
- Твоя, - сказала она просто, и ушла, не оглядываясь, к компании тёмных.
Стремяга, который смотрел на всё происходящее широко раскрытыми глазами, даже не заметил, как к нему, наискосок, через весь зал, уже шла его злая повелительница Элла, также держа в руках поводок. Его поводок…

… - Ну ты шаман, Кроха! – с нескрываемым восхищением сказал Стремяга, когда вся четверка направлялась к вчерашнему кострищу на месте Старого флигеля, разбирать золу и пепел, и приводить место в порядок. – Или как там у вас называется? Прорицатель? Пророк?

- Прорицатель это тот, кто умеет предсказывать какие-то важные события в жизни. А пророк – человек, устами которого говорит Всевышний.

- Всё-всё! – замахал руками Костя, - не будь занудой! Я один хрен так много новых понятий за раз не запомню! Лучше скажи: она правда с тобой всеми своими планами делится? Как там насчёт нашего УДО? А то пацаны что-то волноваться начинают.

Кроха покачал головой с видом человека, над которым потешаются его менее умные товарищи, ничего не понимающие в жизни.
- Ты вот, Костя, зря думаешь, что теперь вы все в сказку попали, - сказал он серьёзно. – А на самом деле, парни, расслабляться не надо. Боже вас упаси решить, что Стеша – это такая добрая фея, которая станет вас кормить пирожными и чесать вам пузико.

- Никто так не думает, - сосредоточенно буркнул Москвич. – Меня она как-то до истерики довела одним лишь стоянием на горохе. Я всё тогда проклял. И следака, и прокурора, и судью, который мне этот срок выписал. Это был ад…

- Вот именно! – погрозил пальцем Кроха. – Это её любимое наказание – поставить человека перед сном на горох. Часика на полтора-два…

- Ты охренел, Кроха! – возмутился Павел. – Полтора часа! Да это никто не выдержит! Никогда!
- Согласен. Но хорошо, если это перед отбоем, когда она сама ложиться спать. Тогда можно сачкануть – дождаться, когда она заснёт, и начнёт сопеть, - тогда можно аккуратно отползать. Наутро будет считаться, что ты выстоял всё положенное время наказания. Главное – сильно охать и потирать колени…

- А быстро она засыпает? – как бы между прочим поинтересовался Славик.
- Ну если пяточки ей лижут перед сном, и она в хорошем расположении духа, то достаточно быстро. Полчасика и готово. А вот если бессонница одолеет, тогда всё – пиши пропало. Будет ворочаться, а тебя ещё и заставит ей учебник Травологии читать, с выражением! А там сплошная латынь, язык сломаешь…

- Стешины пяточки всё же лучше, чем безумные фантазии этой моей кобры… - скривился Славик. – Они, наверняка у неё бархатистые, как персики и на вкус… как персики. Сладко-кисловатые.

- Слушайте! – возмутился Стремяга. – Заканчивайте вы эти тарантиновские диалоги. Какие там на вкус пятки у Стеши… Все желающие смогут попробовать в самое ближайшее время! Ты лучше скажи, Кроха, а пороть тебя она пробовала?

- Кого пороть, вся жопа в шрамах! – хохотнул Славик, перефразировав старую зэковскую присказку.
- Сама она порку практически не назначает, но всегда точно исполняет назначенное общим собранием наказание. Так что да – берегитесь парни! Ваши бывшие, наверняка на вас отыграются за сегодняшнее унижение. Лучше вообще не сталкивайтесь с этой парочкой Святошей-Эллой.

- Это понятно… - задумчиво сказал Стремяга, когда они подошли к месту вчерашнего пожара. – Праздник кончился, и мы опять на пепелище. Засучивайте рукава, братва! Здесь тонны полторы угля, грязи и копоти. Вон даже колодец почернел и растрескался. Неделю, как минимум, будем тут колупаться. И ты, Крошка, из роскошной барышни превратишься в чумазую Золушку. Без шансов попасть на бал. Второй раз тебя уже не возьмут, не оправдал доверия…

…Вот как раз поговорить о доверии и пришли вечером того же дня к Екатерине её недавние столь рьяные приспешницы – Элла и Святоша. И встретили там новую ученицу, прибывшую вместе с Азалией и Акулиной. Звали девушку Пульхерия Львова и была она некроманткой.

- Ого! – изумилась Элла, с восхищением оглядывая новую соратницу по тёмной магии. – Редкая в наше время специализация. Где-нибудь раньше учились?

- Да, - просто и скромно ответила девушка. – В Моравии, в Корнштейне.
Святоша присела перед ней в дружеском книксене.
- Вам у нас понравится, - сказала она. – Сейчас, правда, не лучшее время для тёмных, но в самом ближайшем будущем мы намерены это дело исправить. На Островах.

- Что за острова? – проявила живейший интерес Пульхерия.
- На летние каникулы мы каждый год выезжаем в разные экзотические страны, - взяла на себя заботу просветить новенькую Илона. – Развлекаемся, путешествуем, играем… В основном исторические реконструкции. Вы наверняка слышали, что сейчас реконструкция – это очень модно. Даже простые люди в неё играют. Кто воссоздаёт СССР, кто Российскую империю…

- Ну а мы любим старину! – присоединилась к разговору ревнивая Элла, заметив, как загорелись масляные глазки подруги, при виде новой красивой девушки. В этом сезоне решили сыграть в восстание Спартака.

- О как! – восхищенно воскликнула Пульхерия. – А много у вас рабов? Для такого масштабного проекта нужно как минимум… штук тридцать!

- Увы, - развела руками Илона. – У нас всего четыре штуки. Да и те… Так себе рабы. На Спартака никто из них не потянет.
Тут как раз появился Москвич, с подносом, уставленным всем необходимым для чайной церемонии.
- Вот, к примеру, - презрительно кивнула в его сторону Элла. – Разве это Спартак?
Новенькая цепко оглядела Павла, легко заставила его ментальным приказом поднять на неё взгляд и, обнаружив абсолютную пустоту в его черепной коробке, так же быстро «отпустила» парня.

- Ну почему же, - одобрительно сказала Пульхерия. – Он отменно дрессирован. Вместе с тем хитёр и пронырлив. Умеет держать себя в руках. Если ему объяснить его роль, он сможет сыграть предводителя восстания. И заведёт его куда надо…

На последних словах она слегка усмехнулась.
- Вчера он как раз и сыграл такую роль! – внезапно рассмеялась милфа, наливая себе чай и приглашая собеседниц последовать её примеру. – А ведь мы даже не наказали его за это! Как вы считаете, девочки? Сотня горячих розгами пойдёт ему на пользу?

- На пользу вряд ли! – с удовольствием поддержала идею Илона. – Разве что для разогрева. Вот если бы по сотне каждая…
- Шкурку ведь попортите! – плотоядно улыбаясь, ответила Екатерина.
- Ни в коем случае! – притворно прижимая ладони к груди, в тон ей возразила Элла. – Исключительно под вашим присмотром!
- Чего стоишь? – строго поглядев на Павла, спросила милфа. – Тащи розги, будем из тебя остатки вчерашнего бунта высекать. Сотня от каждой многовато будет, но по пятьдесят можете ему отсыпать, для поднятия собственного настроения. Я разрешаю!

Это словечко «высекать», она произнесла с особым предвкушением.
И не зря. Поначалу Павел самонадеянно решил, что какие-то сто ударов розгой для него так, пустячок. Во всяком случае, такая расплата за вчерашний триумф (шутка ли – объегорил парочку тёмных ведьм, одна из которых вообще Темнейшая!) это и не расплата вовсе, а своего рода приз!

С такими весёлыми мыслями он и принял от Эллы её полсотни. Было больно, особенно поначалу, пока не «разогрелся», но потом как бы втянулся. От Илоны удары пошли уже более злые, с протягом и остановками. Святоша не просто порола, она ГЛУМИЛАСЬ, упиваясь каждым ударом и заглядывая ему в глаза. Но и это он выдержал стоически.

А вот когда разрешение его «слегка проучить» попросила новенькая – белокурая некромантка Пульхерия, вот тогда и случилось страшное. Павел впервые в своей жизни заглянул в глаза смерти.

2023-05-12 в 11:08

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Пульхерия выбрала из обширного арсенала розог, заготовленного милфой, самую короткую и толстую. И лупила ей как шпицрутеном – по всей спине, по заднице и по ногам парня. Как уж она это делала, какой особой техникой владела, он в тот раз не понял, но буквально с первых ударов ощутил, как из него в буквально смысле слова вытекает жизнь.

В глазах потемнело довольно быстро – уже после первого десятка горячих. Москвич стал выть и молить о пощаде, помня, что такая бурная реакция обычно очень нравится местным экзекуторшам. Все они садистки, и им очень важно ощутить его боль, насладиться ею, впитать её в себя, как некую особую энергию, заряжающую их ведьминские силы. Он давно понял, что страдания человека – это главная колдовская пища для тёмных. И он охотно дарил им такую энергетику, иногда даже слегка переигрывая в корчах и мольбах о милости. Благо природные актерские способности позволяли.

Но в случае с Пульхерией это не работало. Её совершенно не интересовали его вопли и истерические рыдания. Его боль была для неё не целью получения удовольствия и насыщения волшебными соками, а всего лишь способом отнять у него саму его жизнь. Она словно бы поставила себе целью убить его за пятьдесят ударов розгой, точно рассчитала свои силы, и с каждым ударом он понимал, что это обратный отсчёт до его смерти.

В этот момент он точно знал, через сколько ударов он умрёт.
И это было неотвратимо. Стало страшно до чёртиков. Он пополз к ногам милфы, обнял их умоляя избавить его от этого последнего в его жизни наказания. Но та лишь гадко посмеивалась, и гладила его голову своей жирной стопой.

После тридцати ударов в голове зашумело, он закашлялся, подавившись желчью, которую в панике выбросил наружу его желудок, и очень скоро просто вырубился, напоследок ощутив, как с него буквально течёт вода – последний, предсмертный пот.

В тот раз его не убили. Но он понял, что в пансионе появилось самое опасное и абсолютно безжалостное существо. Скорее всего, демон. Под личиной белокурой и милой бестии с причудливым именем Пульхерия.

2023-05-15 в 22:01

Павел, 60 лет

Москва, Россия

Глава двенадцатая. Спартак чемпион?

Утром следующего дня, когда Москвич появился в столовой чтобы вместе с остальными ребятами накрывать столы для завтрака благородных ведьм, Кроха встретил его изумлённым взглядом:

- Что с тобой делали ночью?
- Так плохо выгляжу? – поинтересовался Москвич.
- Краше в гроб кладут! – подтвердил Стремяга. – Давай, рассказывай! Опять милфа свирепствовала?
Павел махнул рукой.
- Нет, она-то как раз спасла меня. Тут похуже появился персонаж…
И он вкратце рассказал друзьям о Пульхерии и о том, как она вчера практически подвела его к последней черте, за которой – смерть.
- Как это выглядело? – спросил Славик.
- В самом конце, когда ты лежишь на полу, а по твоей голове стекают последние капельки твоей жизни, это уже не страшно. Мысли были довольно странные: хорошо, что я вчера успел сходить в душ и помыться – друзьям не придется меня обмывать. Еще подумал, что у вас есть все шансы освободиться, и вы обязательно расскажете моим родителям о том, что со мной случилось. Стало даже немного смешно, когда представил, КАК вам придётся изворачиваться, рассказывая о том, что их единственный отпрыск сгинул в волшебном мире ведьм и демонов.

Все улыбнулись.
- Да, это действительно смешно, парни! В последний момент, перед лицом Вечности это становится таким забавным обстоятельством! А потом я просто отключился и ничего больше не помню. Ощутил себя в тот момент, когда милфа возвращала меня к жизни. И что самое подлое – испытал такую невероятную благодарность ей за это! Что аж самому стыдно стало. Эх, пацаны! Сейчас скажу постыдную вещь, но знали бы вы, с каким мерзейшим наслаждением я валялся у неё в ногах и прижимался к ним лицом, благодаря за это чудесное воскрешение! Хорошо, что вы этого не видели… Вы бы со мной сейчас побрезговали даже разговаривать…

- Да ладно тебе, - досадливо махнул рукой Стремяга. – Все мы хороши. Кто тут не ползал перед этими стервами? Кто не унижался, когда уже не было сил терпеть? Нам ли друг друга упрекать в слабости. Да и ты сам, вспомни, вытаскивал меня из подобной же депрессии!

- Это не слабость была, Костя, в том-то и дело. Это была искренняя благодарность спасительнице за спасение. А такое долго потом не забывается… Ты же знаешь, я её ненавидел всеми фибрами души, а теперь как будто эти фибры превратились в жабры. И я пресмыкаюсь перед ней вполне осознанно. Мерзко это…

Он с горя хапанул огромный глоток чифира, предложенного вовремя Крохой, и обожжённое нёбо вернуло его из мира грёз и саморазоблачений в реальность утренней столовой и необходимости исполнять свои обязанности.

На завтрак давали свежую клубнику со сливками, яичницу с беконом и гренки с джемом. Кофе или зелёный чай на выбор.
На протяжении всего завтрака Павел старался даже взглядом избегать Пульхерию, и уж тем более ни разу не приблизился к столу, за которым она сидела. Это было ошибкой. Чуткая и хитрая ведьма это заметила, и когда он разносил чашечки с кофе, поманила его пальцем.

- Мне кофе, - сказала она, внимательно следя за его взглядом и стараясь поймать его, пока он переставлял чашки на стол, для неё, и её соседки.

Поднос остался пуст, и Павел собрался было уходить, но у Пульхерии были иные планы:
- Милая, а тебя не учили кланяться? – спросила она елейным голосом.
Москвич тут же опустился на колени, склонившись до самого пола. Лишь бы не встречаться с ней взглядом, лишь бы не встречаться… - твердил он про себя.

- Нет, не так. Встань! – велела она. – Просто кланяться. Стоя. Я хочу, чтобы ты мне просто поклонился. Ты умеешь? Или тебя научить?

Внутри у него всё оборвалось, и душа не то чтобы провалилась в пятки, а испуганно заметалась где-то в районе малого таза. Он понял, что она выделила его особо, и сейчас решила конкретно доебаться именно до него. Возможно, это просто эпизод, а возможно – начало большой и долгой «дружбы» садистки и её жертвы.

Москвич исполнил классический поклон «в пояс», согнувшись пополам, прижав пустой поднос к своей груди.
- Умничка! – улыбнулась Пульхерия. – А теперь стой так, пока я не разрешу тебе выпрямиться!
Это был старый трюк здешних особо утончённых мучительниц, которым нравилось играть с живыми людьми, как с куклами. Управляя ими и наказывая не просто так, а за малейшую ошибку или невнимательность. Павел это знал, но совершенно по-дурацки попался в такую простую ловушку. Однако стоять в поясном поклоне, не шевелясь, и даже по возможности дыша через раз, было мучительно больно. Через минуту заломило застуженную по штрафным изоляторам спину, потом очень скоро в голове застучали молоточки, а перед глазами, даже зажмуренными, стали вспыхивать нехорошие искорки.

Пульхерия тем временем удовлетворённо оглядела его согбенную фигуру, чему-то про себя улыбнулась, и, отпив кофе, поставила чашечку ему на спину.

- Шевельнёшься, милая, - сказала она так же ласково, - и кофе прольётся тебе на блузку. Пока будешь застирывать, я тебя слегка отшлёпаю. Тебе ведь вчера понравилось?

- Воля ваша, госпожа! – прошептал он негромко, но так, чтобы она услышала ответ на вопрос и не имела формального повода наказать его ещё и за невнимательность к её словам.

Спасло Москвича то обстоятельство, что это был уже конец завтрака. Одну чашечку кофе можно, конечно, смаковать и полчаса, тем более кого-нибудь сладко мучая и ведя при этом с ним милые беседы, но остальные барышни уже покидали столовую, а сидеть в одиночестве новенькой явно не хотелось. Вот она и смилостивилась, разрешив Москвичу разогнуться и забрать со стола использованную посуду.

- Это она и есть? – спросил Стремяга, кивнув вслед уходящей Пульхерии. – А фигурка ничего, между прочим…
- Да уж, пацаны, - морщась от боли в спине, сказал Москвич. – Опасайтесь этой медузы Горгоны. Это реально ходячая гильотина. Не знаю, разрешит ли ей начальство убить кого-нибудь из нас, но она мечтает об этом с первой минуты, как здесь появилась. Она некромантка, проводница на тот свет…

- Избегать её так явно, как ты это делал, тоже не получится, - заметил Кроха. – Я ничего не знаю про некромантов, но попробую хоть что-то выяснить. Насчёт убийства – это вряд ли. Нас она так просто не сможет извести, всё-таки мы собственность Стеши. Да и тебе неплохо бы держаться в поле зрения милфы.

- Тем более что она на тебя конкретно так запала! – вовремя ввернул словечко Стремяга. – Цени внимание бабули!
- Она за его счёт омолаживается, - буркнул Кроха. – Заметили, пацаны, как в последнее время милфа помолодела и похудела?
- Кстати, да, - подтвердил Москвич. – Раньше я еле-еле катал её на себе, а сейчас, то ли привык, то ли она сбросила пару лишних пудов веса…

- Без паланкина тебе теперь херово будет! – хохотнул Костя. – Опять станешь гарцующим пони! Все ведь помнят твой классический новогодний аллюр - три креста, блин…

Уборка зала и мытьё посуды занимало сравнительно немного времени у опытных «официанток», но сегодня парни никуда не спешили. Обычно после завтрака можно было немного передохнуть. Но теперь у них появилась ещё одна весьма утомительная обязанность.

Дело в том, что с переходом на летнюю форму одежды, барышни практически поголовно стали носить белые носочки. А так как с приходом Азалии в пансионе для них установилась прежняя вольница, и они теперь гуляли и резвились, где хотели, то и колдовать они всё чаще стали убегать на болота. А на болота можно было ходить только в резиновых сапожках. И малейшее пятнышко на белоснежных дамских носочках – и эти носочки летят в ближайшую рабскую физиономию с приказом выстирать немедленно!

И это в лучшем случае! А так носок обычно засовывали в рот, и носить его там нужно было до тех пор, пока не постираешь.
Так что дневной отдых откладывался, и нужно было тащиться в баню – стирать. Вот там, вдали от посторонних глаз и ушей, Павел и рассказал друзьям главную новость о предстоящем летнем путешествии на таинственные Острова.

- Чего это за хрень такая? – переспросил Славик. – Типа летний лагерь для ведьм? И где эти острова? Здесь, среди болот?
- Илона говорила, что они выезжают куда-то в экзотические страны, - вспомнил Москвич. - Так что точно не здесь. Скорее всего, поедем куда-нибудь на море. Где ещё могут быть острова? Что-то вроде Бали или Гоа…

- Это уже не море, это океан… - мечтательно произнёс Стремяга. - Да, логично. Где же ещё отдыхать ведьмам? Ну не в Турции! Они же, бедолаги, так устают тут за зиму! То новогодние скачки на рысаках, то поиск демонов, то вот Вальпургиева ночь… Это всё так утомительно! Хочется отдохнуть и развеяться.

- И ещё им нужен Спартак! – в тон ему поддакнул Москвич.
- Футбольная команда? – на полном серьёзе спросил Кроха.
Стремяга закрыл лицо руками, хохоча.
- Да, Крох, футбольная команда! Ты будешь тренером!
- Спартак им нужен как предводитель восстания.
- Рабов… - тихо сказал Кроха, о чем-то задумавшись.
- Они играют, - подтвердил Москвич. – Исторические реконструкции. Кто-то играет в халифат с настоящими казнями, кто-то вот решил поиграть в римскую империю на её закате… Лишь бы в первых христиан нас не вздумали переодеть…

- Мало нас для таких игр, - отсмеявшись, уточнил Стремяга.
- Значит, наберут ещё…
- В этом уравнении со всеми неизвестными мне почему-то особенно не нравится присутствие некромантки… - так же тихо добавил Славик.

- И мне тоже, - вздохнул Павел. – Тем более что они именно мою кандидатуру рассматривали на роль Спартака. И вроде бы отвергли, но это не точно… Им нужны настоящие гладиаторские бои, с настоящим мордобоем.

- И нам придётся драться с какой-нибудь новенькой компанией, - кивнул Стремяга. И вот тут возникают некоторые вопросы. Интересно, кого они наберут? Опять зэков? С малолетки?

- Могут и вольняшек набрать, пожал плечами Славик. – Так даже интереснее будет. Чтобы всё выглядело по-взрослому. Остров, солнце, песок, клетки… Настоящий, кровавый мордобой. Полное погружение в тему… А чего, я их даже понимаю. Прикольно…

- Да уж, прикольно, - согласился Москвич. – Опускаешь пальчик вниз, и поверженный гладиатор умирает у твоих ног! Пульхерия как-то странно на меня сегодня смотрела. Чего-то мне не особо хочется на острова. Хочется, но не особо…

- А придётся…
- Но это ещё когда будет…
- Да через три недели…
- Пора уже фехтование на деревянных мечах осваивать…
- Вот это как раз не проблема, - сказал Стремяга. – Боёвку-то я вам поставлю, парни. Это дело я знаю. Как показать красивое шоу и без особых увечий.

- А им как раз нужны будут увечья, Костя! – грустно ответил Кроха. Они питаются нашими страданиями. Так что придётся гасить чужаков по полной программе!

- Чего бы нам совсем не хотелось… - завершил разговор Павел. - Как думаете, пацаны, носки милых наших барышень сами себя постирают? Есть ведь какое-то заклинание для стирки носков? Должно быть! Не может не быть!

2023-05-16 в 02:20